– А разве это не так?
– Нет.
– Ой.
– Она буквально припёрла меня сегодня к стенке, чтобы рассказать о вас, – улыбается Лукас.
– И что она сказала?
– Ну, что все говорят… Что вы – копия своей бабушки. – Он наклоняется так близко к моему уху, что я чувствую его дыхание. – Я видел её портреты. Вы гораздо привлекательнее, чем она в молодости.
Я нервно сглатываю и стою словно заворожённая.
Лукас выпрямляется как раз вовремя – мои щёки уже розовеют, выдавая участившееся сердцебиение.
– А что ещё она сказала?
– Что вы по уши влюблены в Гарета Килера.
Не удержавшись, я фыркаю от смеха:
– Ох, ну надо же…
– Так это неправда?
– Нет! – восклицаю я, морщась в недоумении. – То есть… мы купались вместе!
Лицо Лукаса озаряет плутоватая усмешка.
– В детской ванночке! – бессвязно лепечу я.
– Везёт же некоторым, – восхищённо прищёлкивает языком Лукас.
– Нет… но… всё не так, как вы думаете.
– С каждой минутой я всё отчаяннее ревную вас к Гарету Килеру!
– Мы тогда были совсем маленькими! – снова восклицаю я, пытаясь стереть неблаговидную картинку из воображения Лукаса. – Мы с Гаретом выросли вместе. Он мне как брат.
Лукас молча улыбается, наслаждаясь моей беспомощностью.
– Что ещё рассказала вам Фэллон? – со вздохом сдаюсь я.
– Что вы никогда ни с кем не целовались.
От стыда мне хочется провалиться сквозь землю.
– И зачем только я ей призналась… Наверное, она проболталась всей Гарднерии!
– Этот порок легко исправить, – сообщает Лукас, выжидательно глядя мне в глаза.
– Как это?
Отступив на шаг, Лукас протягивает мне руку.
– Пошли, – с улыбкой говорит он.
На другом конце зала я вижу тётю Вивиан, а рядом с ней Фэллон со сверкающими от ярости глазами.
Я вкладываю руку в ладонь Лукаса, и, ловко лавируя среди гостей, он выводит меня из бального зала.
Мы проходим мимо Пейдж, и я успеваю заметить, как её брови практически взлетают к её вискам и невольно открывается рот, но слышу лишь непонятный писк. Знаю: посягать на жениха Фэллон непростительно, но таких приключений у меня ещё не было.
Спотыкаясь, я изо всех сил стараюсь не отставать от Лукаса. Он уверенно ведёт меня через холл, за лестницу и по каким-то коридорам. По дороге я мельком замечаю великолепное убранство парадных комнат: хрустальные люстры, портрет моей бабушки, пейзажи, на которых изображены Верпасийские горы и Волтийское море.
Внезапно мы сворачиваем в боковые комнаты – и обстановка меняется: теперь мы ступаем по толстым тёмно-бордовым коврам малинового оттенка, окутанных мягким янтарным светом настенных ламп. В коридоре ни души, звуки праздника сюда едва доносятся. Лукас ведёт меня всё дальше, но уже медленнее, потом мы сворачиваем за угол и останавливаемся в тупике.
