— Только потому, что у меня почтительно подгибаются колени при виде могучего Чан Ли Чина, я осмеливаюсь присесть, — произнес я, опускаясь на стул и поворачивая голову, чтобы взглянуть, удалились ли могучие привратники.
Хотя я и не увидел их, что-то говорило мне, что они находятся не далее, как по ту сторону бархатных портьер, прикрывающих дверь.
— Если бы мне не было известно, что король сыщиков знает все, — снова начал свою арию Чан Ли Чин, — я бы изумился, услышав из его уст свое жалкое имя.
— Да кто же не знает вашего имени? Кто не слышал его? — с ходу парировал я. — Разве слово «чейндж» в английском языке происходит не от имени Чан? «Чейндж» значит «изменять», и именно это происходит со взглядами самых умных людей, когда им явится мудрость Чан Ли Чина! — После этого я попытался закончить комедию, которая уже начала меня утомлять: — Спасибо за то, что ваш человек спас мне жизнь, когда мы шли по коридору.
Он воздел руки над столом:
— Только из опасения, что смрад столь подлой крови будет невыносим для благородных ноздрей императора детективов, я велел поскорее убить эту нечистую тварь, докучавшую вашему превосходительству. Если я ошибся и вы бы предпочли, чтобы его резали по кусочку, могу только предложить одного из моих сыновей, пусть погибнет в муках вместо того жалкого нечестивца.
— Лучше пусть себе живет на здоровье, — небрежно заметил я и приступил к делу: — Я бы не осмелился вам докучать, если бы не тот факт, что я ничего не знаю. Только ваша великая мудрость может меня поддержать и вернуть мне нормальные познавательные способности.
— Никто не спрашивает дорогу у слепца, — отозвался старый мошенник, склонив голову набок. — Разве звезда, при всем желании, может помочь Луне? Ваше превосходительство льстит Чан Ли Чину, заставляя его думать, что он способен что-то прибавить к знаниям великого человека, но разве Чан осмелится возражать своему господину и ослушаться его, даже рискуя показаться смешным?
Я понял его слова так, что он готов выслушать мои вопросы.
— Мне бы хотелось знать, кто убил Ван Ма и Ван Лан, служанок Лилиан Шан.
Он играл прядкой своей редкой бороденки, навивая ее на худой, бледный палец.
— Разве тот, кто преследует оленя, взглянет на зайца? — спросил он. — Если столь великолепный охотник делает вид, что его интересует смерть каких-то служанок, то что остается думать Чану? Только то, что великий человек изволит скрывать свою истинную цель. Однако, поскольку умершие были всего лишь служанками, можно подумать, что недостойный Чан Ли Чин, как один из толпы безымянных, ничего не значащих созданий, что-то знает об умерших. Разве крысы не знают обычаев крыс?
