У Стеллы Петровны от приятных воспоминаний о роскошном импозантном мужчине даже заблестели глаза и порозовели щеки.
– Такой внимательный, обходительный – настоящий джентльмен. – Она с недоумением уставилась на Соню, словно не могла себе представить их парой. – Волнуется за тебя. Спрашивал, какие медикаменты купить. Так я его успокоила: сказала, что у нас есть все необходимое.
– Почему мне так больно?
Соня чувствовала, как боль с новой силой ворвалась в нее, круша все преграды, перехватывая дыхание, раздирая бедное тело на куски. Реагировать хоть как-то на происходящее вокруг не осталось сил.
– Тебе сейчас помогут, потерпи. Галя, сделай обезболивающее, – обратилась Стелла Петровна к медсестре, направляясь к выходу.
Палата опустела. Стараясь не закричать от боли, Соня стиснула зубы. Вернулась медсестра и, заменив на ее животе прогревшуюся солнцем грелку на ледяную, безмолвно удалилась. Соня старалась не думать ни о чем, считая секунды и терпеливо ожидая обещанного укола. Но время шло, а медсестра словно сквозь землю провалилась.
Трясясь от озноба, Соня просунула ладонь между грелкой и животом. Легче не стало. Дикая боль не давала отвлечься ни на мгновение, усиливаясь и подходя к критической точке, когда Соня уже не могла сдерживать стоны. Еще немного, и она закричит во весь голос.
Наконец появилась медсестра с наполненным шприцем и непроницаемым выражением лица. Укол, сделанный ее «тяжелой» рукой, оказался таким болезненным, что только прибавил Соне страданий. Она вцепилась зубами в подушку, надеясь, что лекарство вот-вот подействует. Но тщетно. Боль продолжала усиливаться.
И Соня закричала. Громко, не сдерживаясь.
– Вы что хулиганите?! – прибежала разъяренная медсестра. – Будете так себя вести, мы вас живо выпишем.
– Мне больно!
– Я больше ничем не могу вам помочь. Терпите. Вы же женщина!
В палату вошли соседки, с любопытством прислушиваясь к разговору.
– Сделайте мне еще один укол.
– Я сделала все, что могла. Ждите, должно подействовать, – равнодушно ответила медсестра и, измерив Соню долгим задумчивым взглядом, удалилась.
Соня снова закусила зубами подушку и приготовилась ждать. Соседки по палате недовольно перешептывались, сетуя на то, что поспать в эту ночь удастся вряд ли. А ведь им нужен покой. Другим женщинам тоже не сладко, но они же не ропщут.
– Всем помогает обезболивающее, а ей, видите ли, нет. Подумаешь, цаца какая! Сразу видно – жена богача.
«Если я жена богача, то почему меня не положили в отдельную палату? И неужели трудно сделать еще один обезболивающий укол, чтобы мне так не мучиться?.. Никому я здесь не нужна… Никому… Нигде…» Мысли путались, сплетаясь в безумный клубок единственного желания: поскорее умереть, чтобы ничего не чувствовать. А впереди еще целая ночь нестерпимых пыток души и тела!
