— Так, значит, если она живет в Париже, мы можем пригласить ее на обед и попросить рассказать о растениях и животных на том острове? Да, Гражданин Маркиз? — спросил Антуан.
— Думаю, что Туссен расскажет обо всем этом даже лучше графини, — улыбнулся старый учитель. — А впрочем, попробуй написать ей письмо с приглашением, гражданин. И мы посмотрим, захочет ли моя давняя приятельница Мерседес провести с нами немного времени.
Антуан вздохнул, потому что писать он умел куда хуже, чем рассказывать о дождевых червях. Но он знал, что старый учитель нарочно придумывает такие задания, чтобы его ученики совершенствовались именно в том, что им дается труднее всего.
Как бы ни были занятия интересны ученикам, от неподвижного стояния посреди аллеи Ботанического сада они замерзли. Самые маленькие подпрыгивали, чтобы согреться, Полина кашляла, Анжелика терла себе нос, который покраснел и ничего не чувствовал.
— Прошу прощения, юные граждане, полагаю, что пора возвращаться домой, — спохватился старый маркиз.
В одно мгновение все встали по местам. Олимпия попросила Софи помочь ей следить, чтобы малыши не сошли с тротуара и не попали под колеса проезжающих карет и фургонов, запряженных мулами и лошадьми.
По дороге они на минуту остановились у скромной таверны, которая, как оказалось, принадлежала вдове Горио, матери Полины. В таверне учеников ждали корзины, наполненные готовой едой, — Максимильен и Морис понесли их на плечах.
Они пришли на улицу Жакоб. Гражданин Маркиз жил в доме, который, вероятно, был когда-то элегантным, теперь же его облупившиеся стены и покривившиеся окна свидетельствовали о годах небрежения.
Ученики вслед за учителем поднялись по темной лестнице на второй этаж, называемый также «бельэтажем» и целиком занятый апартаментами Гражданина Маркиза. За апартаментами следила единственная служанка, которая была даже старше своего хозяина. Раньше, сказал Туссен Софи, в доме имелся и кучер, он жил на первом этаже, и там же была конюшня с двумя прекрасными лошадьми и каретой. А потом и лошади, и кучер умерли от старости, и никто не стал заменять их новыми. Карета превратилась в мышиное гнездо, а Гражданин Маркиз ходил пешком или садился в новомодные огромные кареты, на двадцать человек, — омнибусы, в которых за два су можно было доехать из одного конца города в другой, втиснувшись между простолюдинами, мещанами и карманниками.
В зале горел камин и стоял длинный стол с двадцатью стульями. Мебель была старинная и очень изысканная, но всюду царил немыслимый беспорядок. Стопки книг, газет, журналов и альманахов, грифельные доски, большой глобус, чучела животных, пучки высушенных трав, измерительные приборы, кривые зеркала, свитки пергамента, музыкальные инструменты, свисающие с кресел марионетки… Тут было много предметов, каких Софи не видела никогда, разве что на книжных иллюстрациях, и не понимала, для чего Гражданин Маркиз собрал их все в одном помещении.
