— Моя жена не вернется на сцену, — резко и решительно проговорил англичанин.
— Тогда у вас будет время для чтения, Селин, — миролюбиво сказала креолка. — Кажется, я еще не дарила вам свои воспоминания, которые опубликовала в прошлом году. У меня случайно есть с собой одна книжка. С радостью преподношу ее вам.
— Такая интересная жизнь, как ваша, — в таком маленьком томике? — воскликнула Селин, принимая из рук графини синюю книжицу.
— Это потому, — объяснил граф, — что Мерседес рассказывает только о первых двенадцати годах своей жизни. С самого рождения и до того часа, когда она покинула Кубу и переехала в Европу к родителям.
— Я тоже родился на Кубе, мадам, — не сдержался Туссен, который до этого мгновения стоял неподвижно, как те деревянные венецианские статуи, что поддерживают золоченые столики.
Месье Эдуар бросил на него испепеляющий взгляд.
— Прошу вас извинить этого невоспитанного маленького дикаря, которого моя жена недостаточно поучает хлыстом, — сокрушенно обратился он к графине. Она же тем временем высвободила руку из меховой муфты и дотронулась до черной щеки мальчугана.
— В какой части острова? — спросила она по-испански.
— В восточной. Провинция Сантьяго, сеньора, — ответил Туссен на том же языке.
— А как ты оказался в Париже, бедняжка?
— Это негритенок моей жены. Его прислал по моему приказу управляющий два года назад, — вмешался месье Эдуар, который тоже немного знал испанский язык.
— Прекрасный подарок. Правда, он красавчик, моя шоколадка? — добавила Селин, разыгрывая веселье, которого вовсе не чувствовала, и прижимаясь с видимой нежностью к руке мужа.
— Моя дорогая, в этой книжечке воспоминаний я изложила кое-какие свои мысли о рабах. У моей семьи в колонии их было множество. Будьте так добры, прочитайте ее и немного подумайте. Уверена, если у вас возникнут сомнения или вопросы, ваш крестный даст вам все необходимые разъяснения, — сказала графиня. — А теперь прошу извинить, нам пора домой. Боюсь, как бы граф не простудился.
— Невыносимая женщина! Самоуверенная всезнайка, невоспитанная, как все креолки! — воскликнул Эдуар, когда граф и графиня удалились. — Воспоминания написала, только вообразите! Можно подумать, кого-то интересуют ее первые двенадцать лет среди дикарей. А это: «ваш крестный даст все необходимые разъяснения»… а я? Она делает вид, что меня нет. Как будто у вас нет мужа! Как будто я сам не могу вам все прекрасно объяснить — куда лучше вашего безумного крестного — про то, каким порокам предаются рабы на Антильских островах! И как они подражают дурному примеру, который подали им эти кровожадные животные, мятежники с Гаити.
