Как нам известно, девочка знала, кто такая графиня де Мерлен, из светских хроник, которые она читала матери на улице Маркаде. Потом, уже на бульваре Капуцинов, она узнала, что Селин еще девочкой была знакома с де Мерленами, поскольку они друзья ее крестного, а лет в четырнадцать она и сама несколько раз сопровождала Гражданина Маркиза в знаменитый салон графини. Тогда она была слишком юна, рассказывала Селин, чтобы понять, какая ей выпала удача познакомиться с завсегдатаями салона: великими писателями — Бальзаком и Мюссе, знаменитыми музыкантами — такими как Россини, утонченными поэтами — как Ламартин, могущественными политиками — как английский министр лорд Палмерстон и даже старый генерал Лафайет. Но только один человек произвел на нее сильнейшее впечатление, перед ним она не могла вымолвить ни слова от переполнявших ее чувств: это был юный белокурый поэт с печальным лицом, которого Ламартин называл «возвышенным юношей». Лишь несколько лет спустя Селин узнала, что этот «юноша», застенчивый и скромный, зовется Виктор Гюго, и очень сожалела, что не продолжила тогда знакомство.
Графиня де Мерлен, со своей стороны, всегда проявляла искреннее расположение к крестнице маркиза де ла Поммельер и с интересом следила за ее карьерой и сценическими успехами. Она не была похожа на большинство французских аристократок, которые презирали балерин и актрис и не подпускали их к себе. Возможно, из-за того, что она родилась в Вест-Индии и получила свободное воспитание. А возможно, она, обладая прекрасным голосом, и сама себя в какой-то мере считала артисткой.
Селин была к ней искренне привязана. Вскоре после свадьбы она позвала Эдуара нанести с нею вместе визит графине. Однако муж ответил отказом.
— Мне не нравится, что ты знаешься с креолкой, — заявил он. — У меня есть причины не доверять дамам, рожденным и выросшим в колониях Нового Света. Даже если у них белейшая кожа и они происходят из богатых и благородных европейских семейств, рано или поздно выясняется, что это распутные женщины. Климат ли, воспитание, которое они получают в домах, набитых неграми… Посмотри, например, на Жозефину Богарне!
— Но ведь это Наполеон пожелал с нею развестись, чтобы жениться на дочери австрийского императора, — возразила Селин.
— Ну и что? Он сделал это в интересах государства. Так или иначе, до и во время брака с Бонапартом Жозефина всегда вела себя как куртизанка!
Селин не стала ему перечить и напоминать, что в начале их связи Эдуар хотел, чтобы она тоже согласилась на роль куртизанки. И, вместо того чтобы сердиться, она с нежностью думала, что в юности ее муж наверняка страдал там, на Ямайке, из-за какой-нибудь прекрасной и жестокой креолки.
