Несчастная балерина разрыдалась: этот приговор означал отказ от участия не только в премьере, но и во всех последующих представлениях «Сильфиды» в Париже. Филиппо Тальони большими шагами мерил сцену, он был огорчен и раздражен. Разумеется, роль Дельфины не из самых главных, балерину из кордебалета заменить можно. Но кем? Вся балетная труппа занята в финальной сцене, стая сильфид должна быть большой и плотной. Пустое место среди них требует новой хореографии, а день премьеры близок.
— Проклятье! — раздраженно восклицал итальянец.
— Простите, Тальони, — тихо сказал месье Жоливе, стоявший рядом. — Здесь Селин Варанс. Это правда, что она не танцует больше года. Но все это время она занималась, я давал ей уроки… Могу поручиться за нее.
Тальони бросил взгляд на Селин, которая сидела в уголке, завернувшись в кашемировую шаль, и старалась никому не мешать.
— Проклятье! — повторил он по-итальянски. — Она ведь никогда не танцевала на кончиках пальцев.
— Попробуйте ее, — вежливо повторил месье Жоливе.
Дрожа от переполнявших ее чувств, Селин сняла одежду и надела тунику, которую ей немедленно поднесла портниха. К счастью, нашлись и туфельки ее размера. Подруги прежних дней подбадривали ее ласковыми словами. Нельзя сказать, чтобы в балетной труппе не было ревности или соперничества, но в тот момент все желали только, чтобы месье Тальони успокоился, а репетиция продолжилась. В конце концов, роль у Дельфины совсем небольшая…
— Репетиция прошла успешно, — продолжала рассказывать Селин. Софи и Туссен слушали затаив дыхание. — Месье Жоливе меня похвалил. Тальони спросил, могу ли я продолжать репетировать, чтобы начать работу. Он говорит, ему нужно поизучать меня два-три дня, прежде чем дать роль. Только подумайте! Если он примет меня, всего через две недели я вновь буду танцевать на сцене перед публикой. И не в каком-нибудь обычном спектакле. Начну с самого низа, с кордебалета, это правда, но зато в «Сильфиде» — балете, о котором говорит вся Европа!
— А что скажет месье Эдуар? — спросила Соланж, которая в молчании выслушала весь рассказ, не разделяя энтузиазма Софи и Туссена.
Селин склонила голову и оставила вопрос без ответа.
— Вы не можете согласиться. Вы прекрасно знаете, что месье никогда вам этого не позволит, — настаивала няня.
— Месье уехал, — вмешался Туссен. — И мы не знаем, где он. Мы не знаем, когда он вернется. Как он может требовать?
— Он ее муж, — ответила Соланж.
— Я всегда говорила ему, что вернусь на сцену! — возразила Селин, поднимая голову. — Он не может мне помешать. Я ему не рабыня.
