И второе — эта статья стала конфискационной. При вашем аресте на имущество также автоматически накладывается арест, а после вынесения обвинительного приговора ваше имущество конфискуется.
Для чего это была сделано? Таким образом появилась прекрасная возможность разбираться с политическими противниками тех людей, что пришли после Майдана в Верховную Раду. Тот, кому предъявляют эту статью, лишается какой-либо возможности манёвра — не имеет возможности ни уехать, ни договариваться на свободе с кем-то во время суда. Сразу арест — человек сидит в тюрьме, у него уже не самое радужное настроение. Более того, на имущество наложен арест. Посадили в тюрьму, лишили свободы, всё арестовали — и дальше с человеком начинают разговаривать: «У вас нет никакого выхода, давайте договариваться». Это, с моей точки зрения, сильнейшее средство в борьбе майдановцев с политическими противниками, например, из «Партии регионов», которые при Януковиче были во власти. Там люди достаточно богатые, никогда не сидевшие — поставив их в такие условия, с ними можно договориться о чём угодно.
Я, не будучи ни «регионалом», ни супербогатым человеком, тем не менее оказался по этой статье в тюрьме. И со мной начались такие переговоры-уговоры на заведомо не лучших условиях — от 12 лет заключения.
Итак, мне сделали прямое предложение, суть которого в следующем: не хотите непонятного обмена, а хотите юридическую схему — хорошо, вот она, пожалуйста. Вы признаёте свою вину, вас быстро осуждают, тут же вас помилует президент Украины, затем все-таки обмен и всё — все довольны, все смеются.
Я резонно отвечал, что в число этих довольных не попадаю, поскольку ни в чем не виноват. Что мне признавать в таком случае? На этом переговоры-уговоры между мной и украинскими политиками зашли в тупик. Их не устраивала моя позиция, но я её менять не собирался. А просто упрятать меня в тюрьму по 111-й статье им было недостаточно. Из ситуации с моим арестом хотели выжать гораздо больше пользы, чем просто избавление от ещё одного журналиста, который критикует Порошенко и пишет правду о том, что происходит на Донбассе. Тем более что вокруг меня и обмена Сенцова уже были созданы завышенные ожидания — украинская сторона во многом сама же и спровоцировала их поспешными заявлениями о моём предстоящем обмене.
Такова основная канва событий, связанная с вопросом об обмене, от которого я решительно и однозначно отказался ещё в 2018 году.
