Поворот налево. Спуск по заменяющему лестницу довольно пологому пандусу внутри колодца диаметром около двадцати шагов. Выход на третьем сверху уровне-этаже с уверенным выбором правой развилки…
— Куда мы идём? — спросила Шак.
— Ещё раз пообщаться с хозяином. Надо же хотя бы выяснить, где нам можно разместиться?
— Да я бы и снаружи переночевал, — буркнул Рикс. — Не впервой, чать. Пятый день недели кончается, так что не намокли бы. И даже если б кончался седьмой и намокли…
— Чего ворчишь, как будто старый? — перешла к привычному развлечению-пикировке алурина. — И словно разболелся зуб?
— Я осторожный, а не старый!
— Но ты ворчишь, не отрицай!
— Чего стихами говорите? — вклинился Мийол, улыбаясь. — Вас кто на это вдохновил?
— М-м… Да нет, какое вдохновенье… — Шак.
— Не виноват, оно само! — Рикс.
Звуки шагов в тишине.
И немного нервный, но дарящий облегчение смех.
— Забавно вышло, согласитесь? — продолжил маг.
— Не стану спорить, это так.
— А у меня ничего не придумывается, — пожаловался Воин.
— Это ничего, мы тебя не за ум любим, — «утешила» алурина.
— Грр!
— Неубедительно. Нужно больше тренироваться.
— Вот я сейчас на тебе потренируюсь! — однако Рикс и не подумал при этом хотя бы просто обозначить угрозу резким движением.
— Сейчас? — Шак прямо-таки лучилась чистым скепсисом. — Не смеши. Но попозже я дам тебе возможность побегать за мной… снова… с удовольствием!
Эта парочка и впрямь частенько устраивала прямо в диколесье, в относительно безопасных местах, игру в салочки, совмещённую с тренировкой. И хотя Воин имел в ней преимущество, как более сильный, быстрый и выносливый — преимущество алурины, что развила свойственное всему её виду исчезновение до «третьего плаща», неизменно оказывалось сильнее. Поэтому для более честной игры, одновременно усложняющей салки и для него, Рикс пользовался зельем Кошачий Нос. С непривычки резко обостряющееся обоняние скорее сбивало с толку, чем помогало — однако и давало шанс. Ведь Шак развила исчезновение именно «до», а не «на» три уровня. По желанию успешно становясь невидимой и неслышимой, она уверенно сохраняла неунюхиваемость только в неподвижности. Так что салки приносили пользу и ей.
А Рикса курс приёмов Кошачьего Носа готовил к применению Собачьего Носа. Которое без такой подготовки — а иногда и с ней тоже — выводило применившего из строя не хуже Чуткости краткой, только на существенно более долгий срок. Что поделать! По-настоящему мощные зелья неспроста и не из-за одних только побочных эффектов считаются опасными… только вот они же зачастую просто незаменимы. И в неписаной традиции Охотников приём Собачьего Носа, хотя бы однократный, числится частью посвящения в ветераны.
