.
В силу своей схожести с перформансами работы Бернарда Вильгельма вписываются в контекст более обобщенной дискуссии о взаимоотношениях искусства перформанса с постановками модного шоу и построением выставочных экспозиций (таких, как роттердамская экспозиция Мартина Маржела). Тема этих взаимоотношений, природу которых я более подробно рассматриваю в главе 7, уже была затронута в книге Кэролайн Эванс Fashion at the Edge («Мода на грани»), а также в опубликованной в журнале Fashion Theory статье Джинджер Грегг Дагган The Greatest Show on Earth: A Look at Contemporary Fashion Shows and their Relation to Performance Art – «Величайшее шоу на земле. [Критический] взгляд на современные модные шоу и их связь с искусством перформанса». Так, Дагган сравнивает и сопоставляет ряд художественных перформансов с приемами, которые сегодня используются при постановке модных показов>347.
Комедия и хоррор
В своих экспериментах Бернард Вильгельм сводит воедино современные и исторические гротесковые коды. И, наверное, проще всего в этом убедиться, если посмотреть и проанализировать короткометражный фильм Ghost («Привидение»), снятый им в сотрудничестве с Олафом Бройнингом, шведским мастером видео-арта, живущим и работающим в Нью-Йорке. Этот шестиминутный пародийно-комедийный фильм ужасов был задействован в презентации коллекции Вильгельма весна – лето 2004, состоявшейся в Токийском дворце (в Париже). В нем, как в настоящем гротескном произведении, соединились страшное и смешное. Фильм начинается с того, что к компании девушек-тинейджеров, сидящих поздно вечером на ступеньках огромной лестницы какого-то здания в центре Парижа, подходит странный молодой человек. Он оказывается наркодилером и продает им таблетки, по виду похожие на экстази. Девушки тут же их глотают, и у них начинаются галлюцинации: от вершины лестницы спускается толпа привидений, которые запихивают девушек в мешки из грубой холстины и уносят неизвестно куда. Затем все они оказываются в каком-то темном пустом помещении, где привидения вовлекают девушек в игры, которые можно было бы назвать вполне невинными и детскими, если бы в них не присутствовал некоторый элемент насилия. Привидения обращаются с ними как с куклами – таскают их за руки и за ноги, заставляют скакать все в тех же мешках из-под картошки, играть в чехарду и водить безумные хороводы. В этой «иллюзорной» части фильма все девушки одеты в платья и костюмы из коллекции весна – лето 2004. Это нарядные, яркие вещи, украшенные орнаментом «в ацтекском стиле», как назвал его сам Вильгельм, хотя он может вызывать ассоциации и с другими древними культурами, например с греческой и этрусской. В свою очередь, костюмы привидений – это балахоны из белого простынного полотна с небрежно обозначенными лицами: глаза и рот (иногда с торчащими зубами, высунутым языком или в окружении нарисованной бороды). Их простота может быть интерпретирована как элемент пародии – откровенная насмешка над высокотехнологичностью современного кинематографа с его навороченными костюмами и спецэффектами, особенно если учесть, что фильм был предназначен для искушенной аудитории, умеющей ценить визуальную изощренность современного хоррора.
