И когда она согласилась, признавшись тем самым в своём ко мне неравнодушии, был готов бросить свой суп и все на свете, схватить ее, усадить к себе на колени и мчаться в спальню, как можно быстрее. Но вовремя вспомнил, что она, наверное, ничего не ела все это время в больнице, да и устала тоже. Кроме того, у нее беда, а значит, нужно расспросить и узнать, что и как.
Мы вместе стали доваривать суп, разогревать все, что было в холодильнике. Ну, как вместе? Я только чистил овощи, а все остальное делала Аля. Она, похоже, не замечала, как ловко и привычно двигаются ее руки. Зато замечал я. Она рассказывала о смерти отца, о том, что мама после этого стала болеть, о том, что ей нужна операция по замене сердечного клапана.
— Это дорого?
— Недёшево. Даже если квоту получится выбить.
— У тебя есть деньги?
Она замялась.
— Да.
Не понял, деньги есть (это же хорошо), почему так грустно отвечает?
— Тогда в чем дело? Расскажи, может быть, я смогу чем-то помочь. Денег может не хватить?
Она некоторое время молчала, видимо, раздумывая, можно ли мне доверять, только быстро-быстро шинковала лук на дощечке. Но потом отложила нож, села на стул и посмотрела мне в глаза.
— Денег хватит. Дело в том, что мы с мамой копим на квартиру уже много лет, с тех пор, как папа умер. Но мамино здоровье, конечно, важнее. Сниму эти деньги — они оформлены, как вклад в банке.
— Вы снимаете жилье?
— Нет, у нас есть квартира.
— Зачем тогда покупать собираешься?
Снова молчит. Глаза опустила. Да что там такое с этой квартирой? Обманул кто-то? Подъехал к ней поближе, взял руку, безвольно лежащую на колене, стал гладить пальцами тонкое запястье, голубую жилку на нем… Сказал так мягко, как толко мог.
— Расскажи мне. Тебе станет легче.
Она подняла глаза и заговорила быстро- быстро, боясь передумать.
— Моя сестра и ее муж — наркоманы. Они живут с нами. Квартиру папа оформил на нас с Мариной двоих, поэтому выгнать их не получается. Да и жалко Марину… Только с каждым днем все страшнее становится — они совсем человеческий облик потеряли. А еще к ним «друзья» вереницами ходят. Наркотики дорогие, а мы с мамой для них — источник денег. Требуют их у нас каждый день, воруют, угрожают. Мы в комнате запираемся, но все равно страшно. Да и Лиза еще с нами…
— Лиза — это кто, твоя дочь?
— Нет-нет, Маринина, но мы с мамой с трех лет практически сами ее растим.
Задумался. Да, ситуация сложная. Но решить ее можно, особенно с помощью Серёги. Мой бывший одноклассник и единственный, кроме брата, конечно, друг, — офицер полиции. Кому как не ему знать, что делать в такой ситуации? Как же жаль, что я сам ничего сделать не могу! Вот прямо сейчас позвоню ему и подумаем, как быть. Бедная девочка, сколько лет ты жила в таком аду!
