— Пророк, как ты мог! Как мог отдать ее? Я поверить не могу, что мой план, разрабатываемый месяцами, не сработал из-за…
Я знал, что он хочет сказать — «из-за твоей глупости». И да, мне это не нравилось. Но, вопреки разуму, я считал, в глубине души, что он абсолютно прав, и поэтому, виновато опустив голову, молчал. Он предложил сам:
— Давай поговорим наедине? Есть здесь место?
Ренат указал, куда идти, осветив путь лампой. В отведенной мне комнате Монах остановился возле кровати:
— Она была здесь. Недавно. И ты был. Ты уже все знаешь. Ты уже почувствовал ее. Что произошло?
Я, наконец, очнулся, отбросил нелепое чувство вины и задал вопрос, который волновал больше всего:
— Когда ты говорил о женщине для меня, о той, которая будет питать энергией, любить и так далее… ты имел в виду свою дочь?
— Я ехал в Питер в прошлый раз, еще не зная, как заставить твой клан помогать мне, как склонить тебя на свою сторону. У меня была парочка версий. Но потом, когда я увидел твое последнее большое выступление, я все понял… картинка сложилась…
Я перебил:
— Ты — Платон Ростоцкий? Президент Новгорода?
Он смягчился, я чувствовал его улыбку:
— Ну вот… теперь я не сомневаюсь, что сделал правильный выбор. Ты, действительно, достоин занять мое место. Дело в том, что мои шпионы уже давно говорят о готовящейся войне. И она наступит. Земцов очень скоро начнет наступление. Но, если не преувеличивать, запас в месяц-два, мы еще пока имеем. Я не вижу подготовки в Питере. Вы не готовитесь к войне! Вы будете смяты и уничтожены войсками Земцова! А у нас самих слишком мало сил, чтобы им сопротивляться. Я хочу помочь.
Я слушал и начинал понимать. Он выбрал меня своим приемником! Послушав выступление, нашел возможность подобраться ближе (куда уж ближе! в самое сердце залез, старый козел!) через Милану, и начал разыгрывать свою партию. И, скорее всего, за его дочкой охотились уже давно, а старый хрыч об этом отлично знал!
— Нет. Ты не помочь хочешь. Ты хочешь, чтобы мы тебе помогли. Твоему городу. Для этого ты решил свою девчонку подложить под меня, полагая, что она настолько хороша, что я ради нее буду готов на все.
— И я был абсолютно прав.
И он был прав. Да, сука, он был прав! Я, действительно, уже был готов на все! Только бы вернуть ее! И это при том, что у нас ничего не было! И это при том, что она мне никто! И это, блять, при том, что я только вчера узнал, что она — не мужик!!!
— Скажи мне! — я не мог сдержаться, я буквально орал на него. — Почему, почему мне сейчас так больно? Мне хочется разбить свою голову! Мне хочется рвать ногтями кожу… вот здесь!
