Давид замер у входа. Потом попытался ее остановить:
— Саша, успокойся! Что ты наделал? — тон Давида постепенно сменялся с размеренного успокаивающего на испуганный и нервный. — О, Боже, что ты сделала с Пророком? А Земцов? Милана, остановись!
Ни Земцов, ни Пророк, ни двое охранников последнего, признаков жизни не подавали — они все лежали на полу, причем было абсолютно не похоже, что кто-либо из них оказывал сопротивление — казалось, что все они просто с разбегу ударились о стену и потеряли сознание. Это она их так? А Пророка зачем? Или, может, они убили его, а девушка теперь мстит?
Люди Земцова долго продержаться не смогли — в какой-то, неуловимый для моего зрения момент, они были выведены Миланой из строя, а потом девушка повернулась к нам. Я встретилась с ней взглядом. И ужаснулась! В ее глазах плескалось настоящее безумие! Она шагнула в нашу сторону, и мне безумно захотелось убежать. Но почему-то я точно знала, что стоит сейчас броситься вдоль по коридору, как она догонит, и тогда уж мне точно несдобровать!
Сердце ушло в пятки — если девушка смогла так просто справиться с таким количеством мужиков, то меня она запросто убьет одним ударом! И тут неожиданно Давид, видимо, находившийся до этого в ступоре, шагнул вперед и встал передо мною! За его широкими плечами Милану мне уже не было видно, наверное, поэтому и страх тут же исчез!
— Милана, успокойся! Я не хочу с тобой драться. Я не причиню тебе вреда, — Давид говорил негромко, спокойно, вкрадчивым, ласковым даже тоном. — Расскажи мне, кто тебя обидел! Что произошло здесь?
Наверное его слова действовали, потому что он сделал шаг навстречу ей. А я почему-то, хоть и понимала, что лучше от угрозы находиться как можно дальше, шагнула за ним следом, как будто рядом с ним, в полуметре от этого мужчины, которого еще пять минут назад мне до зуда в ладонях хотелось ударить, находилось самое безопасное место на земле!
Она не отвечала, а Давид продолжал уговаривать:
— Саша, позволь мне осмотреть Пророка! И нам было бы лучше уйти сейчас — бойцов у Земцова много, набегут сейчас, а у нас и оружия-то нет, пристрелят здесь всех. Да и Дениса спасти нужно — жалко парня, избили его сильно! Можно я к Пророку подойду?
Она безучастно стояла посреди комнаты, опустив вдоль тела сжатые в кулаки руки, пока Давид проверял пульс у Слепого, пока поднимал его и взваливал на плечо так же, как совсем недавно меня. Я не знала, что случилось с этой девушкой, почему вдруг она так поступила, но весь ее вид, подрагивающие губы, как бы шепчущие что-то про себя, наполнившиеся слезами глаза, всё говорило о том, что ей сейчас больно, что ей плохо, но не физическая боль заставляет ее страдать сейчас, а душевная. И мне стало ее жаль — ведь жизнью этой удивительной девушки, настолько сильной, чтобы уложить нескольких бойцов, вывести из строя самого Земцова, ее жизнью мужчины распоряжались так, как им того хотелось. Решили выкрасть зачем-то — выкрали. Решили забрать — пришли забирать. И никто не спросил, видимо, чего хочет она.
