– Нащупал хвост. Вы можете взять ей голову в растяжку?
Папа Элбод уже занялся этим. Когда голова коровы зафиксирована, она не начнет пятиться, если чего-нибудь испугается, и не наступит на того, кто находится сзади.
– Все в порядке, девочка, – успокаивающе сказала ей Салли. – У тебя все получится.
– Вот правильно, мисс Салли, успокойте ее, – одобрил Джордж.
Протолкнув второго теленка как можно дальше обратно в матку, он, кряхтя от усилия, засунул руку во влагалище фыркающей коровы. Провел одну ногу теленка над верхним краем тазовой кости и вытащил в родовые пути, а за ней и вторую.
Папа уже держал цепь наготове. Обмотав ее вокруг ног теленка, он вытащил его наружу. Джордж принялся щекотать новорожденному нос, а папа промывал ему уши водой из шприца.
Джордж стащил с себя перчатки.
– Дышит!
Папа освободил Мэри-Роуз из растяжки, чтобы она могла осмотреть своих малышей.
– Давай, девочка.
– Дальше я справлюсь сам, мистер Элбод.
– Хорошая работа, Джордж.
В устах папы это была самая высокая похвала. Больше он не скажет на этот счет ни слова.
Джордж расплылся в ухмылке:
– Без проблем, Па!
Он изображал из себя наивного деревенского увальня, туповатого, как все чумные. Но Салли, после того как услышала его разговоры, понимала, что это лишь игра. Парень был очень умен и опасен. Он поймал ее взгляд, и какое-то мгновение они смотрели друг другу в глаза, как бы признавая право другого на собственные тайны.
Папа нахлобучил свою шляпу и вышел из сарая. Салли пристроилась следом, сцепив руки за спиной и делая круговые движения плечами. Он искоса взглянул на нее.
– Сразу видно, что тебе невтерпеж меня о чем-то спросить.
– Чумные ребята делают для нас хорошую работу, правда, папа?
– Неплохую.
– Они работают на нас уже много лет.
– Ты собираешься задавать свой вопрос или нет?
– Я бы хотела взять Еноха с собой на прогулку.
Папа остановился.
– Что за странная идея пришла тебе в голову?
– Ну папа, он ведь похож на собаку. А я всегда хотела, чтобы у меня была собака.
– Но он не собака.
– Это собака, с которой можно не только гулять, но и разговаривать. Он даже сможет мне отвечать! Ручаюсь, ни у одной девочки в мире никогда не было собаки, с которой можно было бы поговорить.
– Все равно, он не собака, а парень. И к тому же выжатый как лимон после того, как весь день работал в поле.
– Ну папа! Он такой милый! И совершенно безобидный, никогда мухи не обидит.
Фермер вытащил свой табак и бумагу для самокруток. Салли смотрела, как он сворачивает себе сигарету. Он всегда так делал, когда ему требовалось подумать. Она видела его насквозь, так же как и он ее. Но дочка знала папины тайные пружины гораздо лучше.
