— Вот еще! Мне домой надо. Кирилл вечером придет, а никого нет.
Я плыл медленно, не желая, чтобы Эмма поняла, что уже может стоять, и моя поддержка ей больше не нужна.
— Его Вадик привезет часиков в пять сюда к нам. Я уже договорился. Отец шашлык будет жарить…
Сверкая от возмущения глазами, Эмма оттолкнулась от меня и встала ногами на дно.
— Нет, ну что за наглость? Почему не спросил меня даже? Я не готова ночевать в чужом доме, — заговорила, хмурясь и посматривая в сторону Вероники — не слышит ли она. — И Андрюше ни к чему оставаться в другом месте, он еще к моей квартире не привык! И вообще, почему ты мною командуешь?
— Может, потому, что ты моя жена?
— Тише! И это совершенно не смешно! Прекрати улыбаться!
Мокрая, с потекшей тушью, с сердитыми глазами, она все равно мне нравилась. Ее хотелось обнять… прямо здесь, в воде. Целовать эти мокрые губы… С сожалением думал о том, что большего она не позволит. Наверное. Хотя так страстно отвечала мне в прихожей…
— Ты красивая, — сказал то, что думал, любуясь ею. И она внезапно прекратила хмуриться и даже, кажется, улыбнулась одними глазами.
— Подхалим!
— Будешь обзываться, я тебя поцелую!
— При всех? — удивленная такая, как будто при всех это делать запрещено!
— А я никого не стесняюсь!
— Паша! Тебя не смущает, что мы знакомы всего несколько дней? И вся ситуация эта… Так нельзя… Это как-то неправильно.
— А как нужно? Ты мне нравишься. Я тебе не нравиться не могу. Восемнадцать тебе уже есть? Есть. Так, значит, закон разрешает.
— Хм, но…
— Если ты думаешь, что это я благодарность для себя таким образом требую, то это — полный бред. Просто я хочу тебя.
Я осторожно двинулся в ее сторону, и она, явно ошеломленная моим признанием, замерла на месте, раскинув на поверхности воды руки, но вдруг из своего лягушатника запищала Полинка:
— Дядя Паша! Дядя Паша! Ты меня пла-авать обещал научить!
— Вот видишь! Такого парня, как я, нужно обеими руками держать, иначе моментально уведут!
… У Полинки почти получалось. Прикусив язычок, она так старательно била ручонками по воде, так молотила ножками, что на обратном пути еле-еле плелась позади всех. А когда я, пожалев девчонку, взял ее на руки, моментально уснула, обмякнув, как тряпочка, прижатая к груди.
В беседке был накрыт стол. Как только мать столько всего успела наготовить за эти несколько часов? Одуряюще пах шашлык. Марийка сразу побежала к деду, Андрюша жался к Эмме — видимо, тоже спать хотел. Отец включил фонтанчик — свою гордость.
