Возле моего подъезда стоял большой черный джип, перегораживая дорогу. Сосед Артем, молодой парень из двадцать шестой квартиры, выехать на своей старенькой "пятнашке" не мог, поэтому сидел в машине с распахнутой дверью и сигналил на весь двор, видимо опаздывая на работу.
— Эмма, вы не знаете, кто это тут у нас такой борзый? — раздраженно спросил он, кивая в сторону джипа, когда я проходила мимо.
— Нет-нет, Артем, я не в курсе, — я прошмыгнула в подъезд, очень сильно надеясь, что хозяин машины не появится сейчас из него. Конечно, я знала. Вчера целый день на этой машине каталась. Но выслушивать сейчас от Артема гадости совершенно не хотелось. Наоборот, радостно забилось сердце, руки приняли оглаживать волосы, а ноги понесли мимо лифта, который вечно приходится долго ждать, к лестнице — Паша точно на лифте не поедет! А разминуться мне не хотелось…
Стараясь не выдать себя, тихонько открыла дверь своим ключом и, разуваясь в прихожей, напряженно прислушивалась к звукам, доносившимся из квартиры, обратив внимание на то, что права Логвинова все также лежат на столике. Откуда-то из спальни доносились звуки Полькиного смеха, включенного телевизора, гудела микроволновка в кухне, свистел на плите закипевший чайник. Но все это перекрывал голос моей свекрови, которая вкрадчиво, с толком и расстановкой, как и положену педагогу-ветерану, выкладывала Павлу всю подноготную обо мне!
— Вы знаете, наша Эммочка, конечно, умница — и по хозяйству у нее порядок… Хотя вот на плите одна комфорка уже год, как барахлит. Я ей говорю-говорю, что мастера вызвать надо — вдруг что случится с нею, с комфоркой, в смысле, газ в квартиру пойдет. Но кто нас, стариков, слушает? Она и готовит хорошо и печь умеет. Правда, — Вера Васильевна захихикала. — В прошлом месяце пирог с капустой сгорел у нее. Я прихожу, а в подъезде на первом этаже… На первом, представьте себе, капустой горелой воняет! Ну, с кем не бывает, с кем не бывает! Но зато с детьми она ладит хорошо — они у нее всегда и одеты, и обуты, и накормлены, и Кирюша учится хорошо. Правда, в этом немалая заслуга и его бабушки — все-таки педагог старой закалки! "Отличник народного просвящения"!
— Вера Васильевна, — услышав голос Павла, я легко представила себе и улыбку на мужественном лице и щетину на подбородке, и снова вспомнила вчерашний вечер и его поцелуи, и свои ощущения. В горле мгновенно пересохло, руки задрожали… — Уверен, что без вас Эмме пришлось бы очень трудно. И вы, как никто, знаете ее характер. Так вот скажите…
