На пороге, с массивной сумкой через плечо, стоял Илья. Судя по каплям, стекающим по его кожаной куртке, на улице шел дождь. Его волосы, хоть и мокрые, торчали в разные стороны.
— Ты что, ко мне с вещами? — не слишком обрадовалась его появлению я.
— Нет, — смутился он и отступил на шаг. — Я принес, что ты просила.
Пришлось распахнуть дверь. Войдя в квартиру, Илья со вздохом облегчения опустил тяжелую сумку на пол. Я попыталась вспомнить, о чем просила его в последнее время. Кажется, ни мешок картошки, ни груду кирпичей я не заказывала.
— Это дела, в которых упоминаются медали «За спасение погибавших», — заметил мое замешательство Илья.
— Вся сумка?
— Ага. Все, кроме краж. Ты же сказала, что сама выберешь нужные.
Я кивнула, сглотнув.
— Когда ты должен их вернуть?
— Это распечатки из базы. Можешь оставить себе, только никому не показывай.
— Раньше ты говорил, что дела распечатывать нельзя. У тебя не будет из-за этого проблем.
— Раньше я понятия не имел, зачем тебе все это нужно, — отвел взгляд Илья и принялся стягивать куртку.
Выходит, он тоже прочел статью. За последние три года я многое узнала о психологии жертв. Сложнее всего было уяснить, что моей вины в случившемся нет. Мне это удалось, но сейчас я все равно чувствовала себя воришкой, пойманным за руку в магазине. Вот только покупателей на кассе не несколько десятков, а тысячи, включая людей, с которыми я близко знакома.
— У вас в отделении, наверно, думали, что я сумасшедшая, раз вышла на трех маньяков.
— Хочешь, я тебе помогу? — вместо ответа, склонился над сумкой Илья. По его реакции я догадалась, что теперь меня считают еще более чокнутой, чем до скандала. — Что мы ищем? Убийства, нападения, изнасилования?
Произнеся это слово, он залился краской.
— Давай так… — попыталась заполнить неловкую паузу я. — Сколько там дел, сотня?
— Всего сорок три.
— Ерунда, я потом сама их просмотрю, — сказала я, заранее зная, что даже не открою ни одну из папок. Пусть я трусиха, но зато живая и, надеюсь, пока еще в своем уме. Хватит с меня чужой боли. Хватит притягивать к себе психопатов. Так можно не просто прослыть городской сумасшедшей, а на самом деле лишиться разума. Или жизни. — Лучше закажем пиццу. Я же должна тебе ужин.
— Если нет настроения, можем в другой раз…
— У меня отличное настроение, — я изобразила улыбку, но судя по испуганному выражению лица Ильи, получилось еще более зловеще, чем перед камерой.
