С наступлением великого мира в Обурн-Лодже снова обитали трое Уинделлов.
Во-первых, Кэролайн. Теперь ей было сорок три (отцу она всегда казалась сорокатрехлетней), она осталась старой девой, как он и предполагал. В отличие от ровесниц она отказывалась прибегать к ухищрениям наступающей Новой Косметической эры. Она выглядела одинаково при любом освещении и (в пределах комнаты) с любого расстояния, тем самым обретя индивидуальность, какой ей не мог предсказать никакой викторианец. На свете была только одна Кэролайн Уинделл.
Теперь Джейн. Лондон был полон таких Джейн Уинделл. Сейчас ей было двадцать пять, во всяком случае, она выглядела на двадцать пять. Она развлекала войска во время войны; но каким образом, неизвестно. Однако работа в труппе актеров в Гавре и Руане ясно показала, что наибольший простор для природных способностей Джейн предоставляет ей Сцена.
И наконец, осиротевшая Дженни. Ей было пять.
Поскольку Эдуард мало что дал Джейн, и Георг, по мнению Кэролайн, не преуспевал в воспитании современных девушек, Дженни воспитывалась королевой Викторией. Под этим покровительством она расцветала в своем собственном мире.
Дженни была дочерью удалого юного Гусара, которого никогда не видела. Она радовалась и гордилась, что он был гусаром. Обращаясь к Богу в своих детских молитвах, она не раз говорила, что он, возможно, служил в Манчестерском полку.
Каждую ночь они разговаривали друг с другом в постели.
— Ну, Дженни, что мы будем делать сегодня вечером?
Наверное, она тогда читала «Робинзона Крузо», написанного мистером Даниэлем Дефо.
— Дорогой, я думаю, мы потерпим кораблекрушение сегодня вечером, и нас вместе выбросит на необитаемый остров.
— Без тетушек?
— А как ты думаешь, дорогой Гусар?
— Мне не нравится тетя Джейн, — с удалью в голосе сказал Гусар.
Дженни обратила внимание Бога на то, что это сказал Гусар, а не она.
— Мне нравится тетя Кэролайн, но не думаю, что она будет хороша на необитаемом острове.
(Нам обоим она нравится, объяснила Дженни, но мы не думаем, что она будет хороша на необитаемом острове. Ведь так?)
— Значит, там будем только мы со тобой, Дженни. Ну, а теперь корабль разваливается, и я плыву, посадив тебя на спину. Вперед!
Когда ей было девять, она познакомилась с Джулианом.
— Ну, Дженни, что мы будем делать сегодня вечером?
— Дорогой, я думаю мы можем быть Бесстрашной Троицей, если ты не против. Ты ведь не против, Гусар, дорогой? Ты будешь Хоресом, а я стану твоей правой рукой.
