— Вы ведь намного моложе брата, правда?
— Да.
— И вы никогда не читали его книг?
— Нет.
— Почему?
— Вдруг бы они мне понравились.
— Но… но ведь это основание, чтобы прочитать их, правда?
— Ну, дело в том, что я не люблю Арчибальда.
— О! — Она немного подумала и спросила: — Почему? — Казалось удивительным, что брата можно не любить.
— В мире много людей, нельзя же любить их всех. Поэтому я… не люблю Арчибальда.
Дженни попробовала вспомнить еще каких-нибудь братьев, которые бы не любили друг друга. Ей пришли в голову только Иаков и Исав.
— Он украл у вас наследство? — спросила она.
— Да, в некотором роде.
— Каким образом? Или вы не любите говорить об этом?
— Я обожаю говорить об этом.
— Ну, и как же?
— Видите ли, я унаследовал фамилию Фентон, а он пришел и испортил ее.
— Испортил? — возмущенно переспросила Дженни. — Он прославил ее.
— Именно об этом я и говорю. Он испортил ее для меня. Как только я называю себя, все говорят… ну, то же, что сказала Глория Наоми Харрис.
— Что же я сказала? — задала себе вопрос Дженни, наморщив лоб. — Да, вспомнила. Но ведь вы должны испытывать гордость.
— Я испытываю. Гордость барахтаться в волнах от парохода славы Арчибальда, если вы улавливаете смысл метафоры. Я представляю себе день, — продолжал он мечтательно, — когда самодовольный, самонадеянный Арчибальд в сопровождении дворецкого с зычным голосом появится в полной народа гостиной, и, услышав его имя, все гости бросятся к нему с вопросами: «Скажите, скажите же, имеете ли вы какое-то отношение к Дереку Фентону?» Вот почему, — сказал мистер Дерек Фентон, указывая на холст круговым движением руки с зажатой в ней кистью, — я делаю это. В частной жизни я занимаюсь виноторговлей.
Услышав, что он виноторговец, Дженни поначалу пришла в замешательство. Молодая девушка, чей опыт с алкоголем сводился к одному коктейлю, не обладала той чувствительностью, которая позволила бы ей оценить пропасть между продажей бургундского и продажей овсяного печенья. Но повторное изучение его спины и затылка убедило ее в том, что такой человек, как он, не может продавать бутылки, скорее всего он владелец chateau[18] во Франции, вокруг которого растут виноградные лозы, — нечто вроде джентльмена-садовника, а это просто потрясающе. Но она решила не обсуждать с ним вопросы виноторговли на случай, если это не так.
— Простите, что я спрашиваю, — вдруг сказал Садовник после нескольких трепетных минут наедине с Искусством, — но в перерывах между вашим пребыванием… или, точнее,
