Ответ на это был известен мисс Нэнси Фейрбродер. Читая газету по пути в Блумсбери в это утро, она поняла, что это скоро узнает и полиция. Вечерние газеты давали развернутое описание мисс Дженни Уинделл в одежде, которая была на ней в то роковое утро, в одежде, которая сейчас была спрятана в квартире Нэнси. Все будут высматривать светловолосую девушку среднего роста, с серыми глазами, привлекательной внешности, в зеленом платье из креп-жоржета и светло-коричневой широкополой шляпе. Да, но это ничего не даст. И даже если они поймают ее, она все равно сумеет убедить хорошо информированные источники, что она жертва, а не преступница.
Но сумеет ли? Дженни Уинделл вряд ли. Дженни слишком наивна, слишком непосредственна для этого. Вот если бы на ее месте оказалась Нэнси Фейрбродер!
Потому что никто не умел так перевоплощаться, как Нэнси. В ней сочетались воображение романиста и техника актрисы старой школы, она могла преобразиться во все, что бы ни пришло ей в голову. Она и думала, можно сказать, в кавычках. Если в воображении она знакомилась с принцем Уэлльским и они вели беседу, она была принцем Уэлльским, который говорил как принц Уэлльский, который только что познакомился с секретарем писателя, и она же была мисс Нэнси Фейрбродер, которая говорила как девушка, работающая секретарем писателя, которая только что познакомилась с принцем Уэлльским… что очень отличалось от речи принца Уэлльского, только что познакомившегося с мисс Нэнси Фейрбродер. Поэтому, если бы на месте Дженни была она, то без малейшего усилия поведала бы инспектору Меригольду целую историю об ужасной сцене в Обурн-Лодже; но если бы ее спросили, что именно сказала мисс Латур главарю Банды Торговцев Белыми Рабами, возможно, в ее изложении реплика мисс Латур оказалась бы слишком блестящей.
Да, она не Дженни. Но она правая рука Дженни, подруга, которая ее спасет. К тому же она личный секретарь Арчибальда Фентона, а кроме того, сегодня ей предстояло заложить часы Дженни. По дороге от омнибуса к дому мистера Фентона она превратилась в девушку с часами, которые нужно отдать в заклад; часы когда-то принадлежали ее младшей сестричке Джойс.
В это утро мистер Фентон был доволен собой. Причин для этого было несколько. Во-первых, в этот день он взвесился, и благодаря какому-то дефекту в механизме весов, стоявших в ванной комнате, оказалось, что он весит всего тринадцать стоунов семь фунтов. Во-вторых, Урсула определенно заболела корью, поэтому трех ее младших сестричек мать должна была увезти в Богнор-Реджис, подальше от опасности. В третьих, пришел отчет об успехах Стивена за половину триместра, из отчета следовало, что он первый в классе по богословию. Для человека, предоставившего заниматься подобными вещами жене и детям, это было особенно радостно. В-четвертых, фотографии в «Букмене» вышли отлично, особенно та, где он снят с леди Клодией и Фанни в Брокене, причем Фанни, частично заслоненная фонтаном, у которого они стояли, выглядела моложе, чем несколько лет назад. Все шло Прекрасно.
