Министр-председатель Временного Правительства и Верховный Главнокомандующий А.Керенский.»
Казалось бы, для Краснова наступил столь долгожданный звездный час. Но почему-то никакого ликования в душе генерал не испытывал. Он уже осознал, что его вынуждают играть в чужие игры, что все вокруг творящееся напоминает уже не столько заботу о будущем России, сколько толкотню локтями у лестницы к некоему сомнительному пьедесталу. Однако для того, чтобы забраться на него, надо было выжить. Чтобы выжить, надо залезть еще повыше. Как угодно, с чьей угодно помощью. В том числе и «всех вооруженных сил Российской Республики», даже если их олицетворяют несколько казачьих полков да рота лейб-гвардии Измайловского полка с 12 пулеметами. Она без сопротивления сдалась Краснову и для пущей безопасности была разбросана по верным частям из-за невозможности держать при ней караул.
Встречали казаков и Керенского истерически-радостно, главным образом, дамы с цветами в руках. Первое, что сделал Краснов, — ввел в Гатчине осадное положение. Комендант дворца капитан Свистунов расстарался и устроил Керенского в парадных дворцовых покоях. Кроме великолепного убранства, роскошные комнаты эти имели еще одно неоспоримое достоинство — подземный ход к Серебряному пруду Гатчинского парка. Так что Керенский мог отдыхать вполне спокойно.
К казачьему генералу министр-председатель в эти дни, очевидно, проникся особым доверием и приказал разместить его вместе со штабом в нижней части дворца, поручив охрану здания. Казачьи полки в этот период представляли все гатчинское воинство, а осадное положение лишь усиливало их влияния на жизнь города. Курсанты школы прапорщиков, расположенной в городе, хотя и отказались от наступления на революционный Петроград, но поддерживать порядок и нести караульную службу в Гатчине согласились.
Появилась возможность толком разобраться в обстановке, сопоставить силы свои и противника, хотя бы приблизительно прикинуть, что есть в резерве и где он находится. В штабе этим заниматься начали сразу по прибытии в город. Краснов энергично включился в привычную работу, но тут последовал очередной вызов к Керенскому.
Воспоминания
Безвластный премьер ходил по комнате, заложив руки за спину и, не останавливаясь, скороговоркой выпалил:
— Больше ждать мы не можем. Время не терпит. Требую завтра же начать наступление на Царское Село.
— Александр Федорович, простите, — не сдержался Краснов, — но с такими малыми силами я даже не рискую провести серьезную рекогносцировку.
