— К Маргарите, — тут я осознал, что знаю только имя. — Ну, девушка на этом же этаже. Вы наверняка слышали, мы с ней еще окно разбили.
Моя гостья усмехнулась:
— Да уж, слышала. Только она…
Я похолодел.
— Что она?
— Ну, не удастся вам поговорить. Догорает она. Еще неделя, не больше, и все.
Я снова присел на кровать. В груди поселилось саднящее чувство пустоты. Значит, единственная надежда на то, что она долетит до меня там… если будет, куда лететь.
— Но она же нормально загрузилась? Все хорошо? — мой голос предательски дрогнул.
— Да-да, там все по плану, — медсестра присела рядом и неловко погладила меня по спине. — У нее все будет хорошо.
— Хорошо, — эхом повторил я. Будем надеяться, что до отдаленных космических пространств хакеры доберутся еще нескоро. Может быть, никогда.
— Можно мне все-таки?.. — я поднял голову.
— Ну ладно, пойдем. Пойдем. Только аккуратненько, не спеша, — лицо женщины совсем изменилось, став сочувственным и ласковым. Она вновь помогла мне подняться.
Зря я ее сходу окрестил «грымзой». Все-таки внешность очень обманчива.
Палата Маргариты находилась рядом. Здесь стояло куда больше приборов, чем у меня. Раздавалось мерное гудение и пиканье. К тонким рукам, лежащим на одеяле, бежали трубки и провода.
Сейчас я мог бы не узнать ее. Без внутреннего огня, который я увидел тогда в ее глазах, девушка казалась фарфоровой куклой. Пальцы совсем иссохли, кисти стали больше походить на птичьи лапки. Щеки ввалились. Так понравившиеся мне в прошлую встречу волосы были заплетены в растрепанную бесцветную косу.
И все же это была она.
И самое главное: неуемную тягу к жизни, саркастичную усмешку, несгибаемое упрямство — сохранит Игра. Пусть даже Маргарита будет там кудрявой смуглой крутобокой марсианкой (ведь женщины так любят менять свою внешность), это останется она. И я буду ждать ее.
А здесь… Не нужно мне было приходить и смотреть.
Но я не мог просто отвернуться и уйти.
— Могу я тут посидеть немного один?
Медработница окинула меня внимательным взглядом, явно сомневаясь. Потом вздохнула и решилась:
— Я вернусь ровно через десять минут. Ровно!
Я кивнул.
Когда дверь захлопнулась, осторожно опустился на колени у кровати, дотронулся до прохладных пальцев.
— Маргарита. Я пришел не вовремя. Если ты можешь меня услышать, подай хоть какой-то знак.
Тишина, мерный шум приборов. Ни перебоя в стуке сердца, ни дрожания ресниц. Что ж, я и так знал, что ее сознание слишком далеко.
Ее сознание…
Есть один дикий путь, каким можно передать сообщение. Меня прошиб пот.
