А может быть обрисовать всю ситуацию ей? Прямо как есть. Вдруг у нее найдутся выходы на других, вышестоящих, специалистов? Ведь мозгоправы бывают нужны и программистам, даже если те создали целый мир. Особенно если так.
Можно, конечно, попытаться. Но потом. Пусть это останется на крайний случай. Всегда лучше иметь несколько вариантов.
Прошло довольно много времени, и я уже всерьез забеспокоился. Но тут в голове раздалось:
«Спасибо за ожидание. Все в порядке. Ваш психолог подтвердил возможное положительное влияние данной операции. Когда бы вы хотели выйти в базовый мир?»
«Чем скорее, тем лучше!»
«Хорошо. Пожалуйста, приготовьтесь. Запускаю процесс пробуждения».
Несколько секунд неосязаемого полета в безвременье.
***
Я открыл глаза в привычной палате. Поморгал.
Все казалось каким-то странным, лишенным изящества и красок. Даже унылое плато, заметенное снегом, под Изумрудными горами выглядело живее и привлекательнее.
Первым порывом было вскочить, побежать прямо к Маргарите. Но почти сразу накатил страх. Как она среагирует? А вдруг она уже вообще… Да нет, оператор бы проверил. Или нет? Я ведь не называл ему ни имени, ни ее ника.
Я рассеяно провел рукой по простыне. Она была чуть шершавой и идеально белой.
В коридоре раздались шаги. Они приблизились, и в комнату заглянула немолодая дородная женщина с одутловатым лицом. Многократно крашеные пересушенные волосы, тяжелые нависающие веки, несколько отчетливо заметных темных волосков над верхней губой. В общем, полный боекомплект.
— Здравствуйте, — хрипло пробормотал я. Голос слушался плохо. Интересно, сколько я уже не выходил из Игры?
— Да уж, — фыркнула грымза. — Будешь тут здравствовать, когда гоняют посреди ночи не пойми зачем.
— А сейчас тут ночь?
— Самая наиночнейшая, будь уверен!
Черт, значит, Маргарита спит. Загрузиться обратно? Вернуться попозже?
Хотя что я говорю? Мы тут всегда «спим». Нет! Это ведь не поход в ларек возле дома! Вдруг второй раз не пустят? Да и вообще, может быть сейчас очередная плешь сжирает игроков. Без следа. Окончательно.
Я решительно встал. По крайней мере, собирался. Но это далось тяжелее, чем я ожидал. Колени оказались ватными, голова закружилась. Собственные руки показались мне чужими: какими-то истончившимися и бледными.
Медсестра без слов поддержала меня, не давая упасть. Наверняка мысленно она ругалась последними словами.
— Что-то поотвык ходить, — я криво усмехнулся, пытаясь разрядить обстановку.
— Вот и лежал бы, — уже гораздо мягче сказала женщина. — Куда понесло-то? Зачем?
