Я чуть не заржал в голос. Ктулхурон! Да уж, призрак Лавкрафта всегда с нами.
Высветились варианты ответа, и я понял, что перед нами просто бот. Ариэль, опередив меня, выбрала нечто дипломатично-нейтральное, и рыболюд отступил, давая дорогу.
К сожалению, это был далеко не конец длинного маршрута. Теперь мы двигались по широкому коридору с мерцающими стенами. Я уж решил, что тут совсем никто не попадается, кроме ботов, но в одной из стенных ниш увидел высокую коротко стриженную девушку в такой же серебристой хламиде, что и у моей спутницы. Она изящно поднялась и пошла нам навстречу. Меня осмотрела с крайним презрением.
— Ариэль, зачем ты притащила ЭТО во дворец? — осведомилась она ядовитым тоном, никак не вязавшимся с озорным точеным личиком.
— Рэй, пожалуйста, не надо. Я не намерена сейчас с тобой это обсуждать, — мягко отстранила ее блондинка. — Потом я тебе обязательно все объясню!
— Пф-ф, жду не дождусь! — та резко развернулась и, прямая как стрела, удалилась в противоположном направлении.
С минуту мы продолжали путь молча.
— Ариэль, — осторожно начал я, — мне мерещится или у вас тут не очень жалуют мужчин? Или вообще всех двуногих?
Девушка глубоко вздохнула, остановилась и очень серьезно посмотрела на меня.
— Ты ведь помнишь, кто изначально становился русалками в мифах и легендах? — спросила она.
— Ну-у, утопленницы… — смутился я.
— Как ты думаешь, почему в те времена девушки топились?
— Чужая голова — потемки, — размышлять на эту тему не хотелось. — Несчастная любовь?
— Допустим. А еще?
— Объясни уже мне, дураку, без наводящих вопросов, — попросил я.
— Во многих странах и в разные времена, не скажу, что всегда и везде, молодые девушки зачастую оказывались довольно бесправными существами. Их выдавали замуж за «нужного» человека, их поколачивали и домогались. К их мнению не прислушивались, о них придумывали обидные анекдоты.
— Погоди-погоди, — замахал руками я. — Но ведь этого давным-давно уже нет! Ну, по крайней мере, у нас. А как же феминистки и равноправие? Это ведь все еще в начале века окончательно прижилось в развитых странах.
— Было, прижилось, — покивала она. — Вот только это не помешало пьяному соседу по лестничной клетке меня изнасиловать и покалечить. Ему, кстати, дали смягчающие обстоятельства: мол девушка сама была виновата — спровоцировала. Шла домой в юбке. И плевать, что это была офисная юбка длиннее колена.
Я замолчал, не зная, что сказать. Было мучительно стыдно за «сильную» половину человечества. И почти настолько же обидно за то, что из-за горстки уродов всех мужчин теперь мерят на один аршин. А собеседница тем временем продолжила:
