— А все потому, что, как бараны, господам подчиняются! — сквозь зубы процедил Петрос.
— Верно, — раздался сзади негромкий голос. К столу подсел каменщик Хорен. — Гиена ест мертвых, а лев — живых. Воров наказывают ишханы, а сами грабят народ втрое больше!
Кюрех насупил брови. Он недолюбливал этого ширакаванца, который недолго работал в артели Галуста. Работником Хорен оказался неважным, и Галуст не взял его с собой в странствования. Оставшись в Ани без работы, Хорен занялся воровством… Однажды на рынке его поймали с поличным. Хорошо проучив палками, торговцы свели его на церковный суд. Неожиданно настоятель кафедрального собора его освободил из тюрьмы. До этого тер-Аристакес имел долгую беседу с ширакаванцем. Всего этого, конечно, не знал оружейный мастер, но начинал подозревать, что неспроста ширакаванец снова подружился с Галустом, угощал в харчевнях его и Кюреха (деньги завелись — наследство какого дяди?!). И речи вел всегда зажигательные…
Галуст с тревогой глядел на брата. «Придется Петросу уходить из Ани. Беда, если увидит его княжеский управитель, шутить не станет, сразу в цепи его закуют и в Хожорни отправят как беглеца…»
Шум и крики в харчевне достигли высшего предела. В дверях показался пожилой горожанин, радостно выкликая:
— Анийцы, все идите на соборную площадь! Слушайте глашатая. Шаханшах отменил на два года налоги!
Все посетители бросились к выходу. Поднялся и Кюрех с озабоченным лицом и вышел с друзьями из харчевни.
Много поработали царские зодчие над величием Ани. В вершине городского треугольника возвышался Вышгород, с огромным царским дворцом. Здесь и внутри старого города теснились шесть церквей да усадьбы городской знати. От Вышгорода к Главным воротам вела широкая улица. Над плоскими крышами города высились громада кафедрального собора, храм царя Гагика, остроконечные купола других церквей, минареты мечетей; темнели массы дворцов Пахлавуни, Абелхариба и других анийских вельмож. В центральной части города в небо врезалась многоярусная восьмигранная башня, подчеркивая художественное единство Ани. Величественный дворец был приспособлен к великолепному образу жизни анийских властелинов. Огромное двухэтажное строение из цветного туфа было разделено длинным коридором на две части. В первом этаже северной половины размещались крестообразный зал, караульное помещение, дворцовая тюрьма, баня и прочие службы, в южной — жилые покои и дворцовая церковь. Плоская крыша служила верандой. «Золоченые покои» армянских Багратуни славились на всем Востоке. Особенно поражал посетителей восточный базиличный зал с расписанными червонным-золотом и яркими красками стенами и фризами. Северо-западный зал (самый обширный) был обращен в сторону Гагикова храма. Северо-восточный третий зал был орнаментован гипсовыми плитками с изображениями цветов и зверей.
