Теперь вместо материнской ярости над нашим домом нависла ее безжизненность.
С равными промежутками времени она посещала врача. Поскольку причину я не знала, во мне нарастало беспокойство, как они справятся без меня с приходом осени. До окончания гимназии оставалось несколько месяцев, после этого я, наконец, заживу своей жизнью. Планами я ни с кем не делилась, но внутри уже проросли мечты о будущем. Семя было посеяно еще два года назад. Каждый вечер я вычеркивала прошедший день в ежедневнике, чтобы видеть, что до срока остается все меньше и меньше дней.
Все эти случайные совпадения. В 1974 году мужчина решил покончить жизнь самоубийством, прыгнув под поезд в стокгольмском метро. Я до сих пор не знаю, кем он был и почему это сделал, но его поступок привел к часовой остановке движения поездов на красной ветке. В результате я шла пешком и попала в такое место, где иначе бы никогда не оказалась. Мне было семнадцать, и очень хотелось уехать, куда – непонятно, будущее обволакивал туман обескураживающей неизвестности. В гимназии мне было так же одиноко, как и в последних классах средней школы, и идея съездить в город развлечься возникла спонтанно. Это был рабочий день между праздничным и выходным, уроков не было, а проводить все свободное время дома было тягостно. Я шла наугад и наткнулась на огороженную территорию. Вначале я хотела пройти мимо, но что-то возбудило мое любопытство. Там велись археологические раскопки. Два человека, стоя на коленях, осторожно освобождали от грунта скрытую под землей старинную каменную стену, третий сидел, согнувшись, над наполовину торчавшим из земли сосудом из обожженной красной глины. Я остановилась как вкопанная. И стояла так долго, что археологи в раскопе заметили меня и поинтересовались, не хочу ли я их о чем-нибудь спросить.
– Нет, я просто смотрю.
Как завороженная, я наблюдала за их работой. Не знаю, чем она меня так поразила. Может быть, мое внимание привлек сосуд, принадлежавший кому-то в далеком прошлом; может быть, захватила мысль о том, что земля хранит свидетельства минувших судеб. А может быть, меня привлекла сама по себе работа археологов, требующая терпения и тщательности. Я могла легко представить себя на их месте. Вот, наконец, она – подходящая задача для моего упорства. Я хотела, как они, углубиться в другие времена, чтобы покорить реальность, казавшуюся мне такой тягостной из-за одиночества и постоянных разборок мамы с Дороти. Под моими ногами лежал совсем другой мир. Ушедший мир. Стоя там, на улице, и устремив взгляд вглубь столетий, я осознала, что и мои мелкие невзгоды однажды будут принадлежать ушедшему. Возможно, сотню лет спустя археолог найдет останки того, что было моей жизнью.
