Я знаю, что такое страсть.
Но о любви мне ничего не известно.
Кроме того, что она делает меня уязвимой.
Раздается скрип ротангового кресла – Турбьёрн меняет свое положение.
– А вот это чувство одиночества, ощущение отсутствия связей, вы не могли бы рассказать о нем поподробнее?
Я выпиваю глоток воды.
– У меня нет ни братьев, ни сестер, нет родни. Оба мои родителя были единственными детьми в своих семьях, поэтому двоюродных братьев или сестер у меня тоже нет. Еще несколько лет назад у меня всегда находились друзья, которые могли составить мне компанию в поездке на Рождество или в отпуск. Сейчас большинство из них начали отмечать праздники в семейном кругу. Особенно те, у кого уже есть дети.
– А ваши родители живы?
– Да, но мы с ними мало общаемся. Иногда я разговариваю с мамой по телефону, с папой я последний раз виделась летом. Обедала у них в день его рождения, и то только потому, что мама меня об этом попросила.
Я вдруг задумалась. Она действительно попросила меня. Раз в жизни моя всегда такая уступчивая мама сказала, что мне хорошо бы прийти. Так я и сделала. Но уже в прихожей у меня поползли мурашки по телу. С самого начала обеда я с трудом могла усидеть на месте. Как всегда во время моих встреч с родителями. Я неустанно задаю им вопросы и в конце концов узнаю, сколько пассажиров бывает в автобусе, на котором мама добирается до работы по утрам, и какими маршрутами папа теперь гуляет. Сколько они заплатили электрику в его последний визит и сколько кусочков сахара он положил в кофе. Знаю, что сосед, похоже, болен, потому что к нему по несколько раз в день приезжает машина социальной помощи на дому. Знаю, что теперь папа предпочитает малиновый йогурт, а не клубничный, как раньше.
Разговор не умолкает, но, по существу, мы говорим ни о чем. Я продолжаю метать свои вопросы, а когда темы иссякают, придумываю новые. На это уходят все силы, и спустя несколько часов я нахожу повод, чтобы уйти.
Обо мне после таких встреч они ничего нового не узнают. Никто из них не задает мне ни единого вопроса.
Я не вижу других причин, кроме полного отсутствия интереса.
Потянувшись к кулеру, наполняю стакан водой.
– Они расходятся, спустя столько лет. Мама, по-видимому, съехала из дома.
– И как вы к этому относитесь?
– А никак, на самом деле я так редко у них бываю. Для мамы это определенно к лучшему, а вот папа, боюсь, загнется. Или, кстати, может быть и нет, но только из-за своего чертовского упрямства. Он никогда не признается, как сильно от нее зависел.
