- Чепуха, - сказал я резко, - чепуха! - и продолжил колдовать над кнопками. - Всего лишь пару часов назад я разговаривал с "сыночком".
- Запись!
В какой-то момент она пробудила во мне сомнение, ведь тот сумасшедший мог оказаться иллюзией, но все же:
- Примерно сто часов назад я переспал с женщиной, уж она-то не была призраком, определенно, не была.
- Это наверняка была роботесса, - парировала она, - или ты смог бы заметить разницу...
- Какую еще разницу? - смущенно пробормотал я, о роботессах мне еще не приходилось слышать.
- Психика, человеческие реакции, цель...
Теперь я понял ее совсем иначе:
- Ну, тогда я тоже вполне сойду за робота, так что ли?
- Нет, нет, - возразила она, - роботы, конечно, не приходят в такое возбуждение, не вопят ни с того, ни с сего, они бы спокойно приняли свою участь, а не стали бы искать несуществующий выход.
Как нелогично, разве нельзя симулировать все человеческие реакции! Но я не стал ее преубеждать. Я оставил попытки сорвать наглухо закрытый клапан мусоропровода, об который в кровь ободрал себе руки.
- Если хочешь знать мое мнение, то, пожалуйста, ты можешь спокойно сидеть здесь, пока не задохнешься, не смею тебе мешать.
- Извени, - сказала она, - я совсем не то имела ввиду.
Под воздействием ее голоса моя злость как бы рассеялась в затхлом воздухе.
Мы методично простучали стены, работали плечом к плечу; мы стиснули зубы и старались не думать о том, что ожидает нас после освобождения из первой, маленькой, тюрьмы: мертвые, пустые, темные коридоры, лабиринт, погруженный во мрак, сотни километров пути, которые нам придется пройти блуждая, пока мы не упадем от голода или усталости, запах тлена; и даже если все-таки есть выход на поверхность земли, на крышу меголополиса - что тогда, сможем ли мы там выжить? Там, в железобетонной пустыне? Наша судьба предрешена, судьба человечества. И все же Система была застрахована от любой ошибки, она сама себя ремонтировала и контролировала, предотвращала землетрясения, даже расстреливала ядерными ракетами крупные метеориты, прежде чем они проникали в атмосферу Земли. И этот великолепный организм, творение рук человеческих, теперь должен погибнуть? Я не мог в это поверить, уже тысячу лет он функционировал без малейшей осечки. Тем не менее, я вынужден был признать: факт оставался фактом. Все мое разочарование в Системе выплеснулось в диком крике, от которого моя спутница вздрогнула.
Потом она прошептала:
