— Это следы от оружия? — спросила Наташа. — Такое ощущение, что у преступника на пальце был перстень с крестом.
— Что-то вроде того, — отозвалась Бэллард, продолжая делать снимки: со вспышкой и без нее.
Потом обошла кровать и рассмотрела синяки на левом боку Рамоны Рамон. Они были гораздо темнее, и Бэллард не увидела букв из слова «ТЬМА». Более насыщенный цвет синяков говорил о том, что травмы здесь были более глубокими. Скорее всего, удары наносил правша. Бэллард попробовала воскресить в памяти поведение Томаса Трента во время тест-драйва. Можно ли утверждать, что он правша? Одно можно сказать наверняка: отметины на пальцах его правой руки были весьма болезненными. И тут Бэллард вспомнила, что Трент записывал ее номер правой рукой.
Она сделала снимки левой стороны тела, чтобы зафиксировать тяжесть травм.
— Все, Наташа, можете ее прикрыть, — сказала она. — Пока что у меня все.
Медсестра начала застегивать халат.
— Вы же видели, что он мужчина? — спросила она.
— В биологическом смысле — да, — ответила Бэллард. — Однако она решила жить как женщина. И я уважаю ее выбор.
Наташа хмыкнула.
— Не знаете, к ней кто-нибудь приходил? Может, члены семьи?
— Насколько мне известно, нет.
— Ее переведут?
— Не знаю. Наверное.
Голливудский пресвитерианский центр был частной клиникой. Если у Рамоны не окажется ни семьи, ни страховки, ее переведут в окружную больницу с несколько иным качеством обслуживания.
Поблагодарив Наташу за помощь, Бэллард вышла из палаты.
Уехав из больницы, Бэллард остановилась под эстакадой шоссе 101. У Рамоны Рамон не было водительского удостоверения — ни на это имя, ни на прежнее. Бэллард знала лишь адрес: Гелиотроп-драйв. Тот самый, что был указан на двух «шмонках» в папке из отдела нравов. Его же Рамона сообщила во время последнего ареста.
Поначалу Бэллард решила, что адрес вымышленный, — и вовсе не потому, что в Голливуде не было улицы под названием «Гелиотроп». Бэллард неплохо разбиралась в гавайской флоре. В свое время их семье довелось поработать на томатных фермах и в питомниках рассады на горных склонах Мауи. Гелиотроп — растение с ароматными фиолетовыми и синими цветами, лепестки которых тянутся к солнцу. Бэллард решила, что в названии улицы скрыта какая-то метафора. Должно быть, Рамона Рамон выбрала его, чтобы подчеркнуть свое желание измениться — так сказать, потянуться лепестками к солнечному свету.
Теперь же, проехав по улице до самого шоссе, Бэллард обнаружила, что тут нет ничего, кроме стареньких домов на колесах и трейлеров, занимавших все пространство под эстакадой. Здесь располагалось одно из лос-анджелесских пристанищ для бездомного люда. За рядами потрепанных автомобилей был замусоренный пустырь с треугольными палатками и навесами, сооруженными из синего брезента и других подручных материалов.
