…Я должен защитить их. Я должен защищать их вместо Исэ-куна. Я достал Слезы Феникса, которые получил от Рувала Фенекса, и вылил их на свои раны. Боль тут же исчезла, и раны тоже затянулись. Но это, разумеется, не восстановило мою левую руку.
…Мне нужно будет подобрать свою руку, лежащую на полу, и вернуть ее на место. Хоть раны и зажили, количество потерянной крови сильно сократило мою выносливость. В ногах тоже практически не осталось прежней скорости. Даже если я попытаюсь встать, они просто начинают трястись. И впрямь жалкое зрелище. Моя слабость. Защита. При виде этой ситуации Зигфрид насмешливо улыбнулся.
— Ужасно. Я даже не могу поверить, что это та группа Гремори, с которой я сражался недавно. Ваша жажда крови, направленная на меня, была довольно неплоха, поэтому мне показалось, что вы вмешаетесь в наш с Кибой Юто бой. Я ждал этого. Но чтобы вы оказались настолько никчемными…
Нет, на самом деле, я уже тоже на пределе. Потому что Исэ-куна нет рядом со мной, передо мной или даже позади меня, хотя прежде он всегда стоял рядом. Никогда бы не подумал, что мне будет настолько больно от того, что я не могу сражаться бок о бок с ним. Если бы ты был рядом, то я бы не оказался в таком жалком состоянии, стоя на коленях.
— Хёдо Иссей умер впустую. Он и Шалба убили друг друга, когда он остался в том измерении в одиночку и погнался за Шалбой, чтобы спасти Офис, верно? После этого аура Шалбы тоже исчезла. Если бы он выжил, то уже объявил бы нам войну и продемонстрировал мощь фракции Старых Владык Демонов в подземном мире. Если бы Хёдо Иссей проигнорировал Офис и вернулся бы вместе с вами, то сейчас он мог бы приготовиться и снова отправиться за Шалбой. Если б он не думал об Офис, то мог бы убить его и позже. Плохая черта Секирютея заключалась в том, что он не думал головой перед тем, как что-то сделать.
!..
…Когда я услышал слова Зигфрида, у меня в голове все помутнело, а затем моя злоба вырвалась наружу.
ХЁДО ИССЕЙ УМЕР ВПУСТУЮ?!
…Он умер впустую?.. Исэ-кун?..
…Не неси бред… Не шути со мной!..
По моему сердцу и душе как будто пронеслась вся скорбь, сожаление и обещание, которое мы дали друг другу. Несмотря на то, что мое тело тряслось, я вложил остаток сил в ноги и медленно поднялся. Хотя они неприглядно тряслись, я встал. Чувство, которое я сдерживал внутри себя, вырвалось из моего горла.
— ОООООООООООООООООООООООООООООООО! — я издал такой звук, что даже сам не смог в это поверить.
