Различив внизу движущийся транспорт, Бороданков приказывал летчику снижаться, сам вглядывался, не штабные ли это автомобили. Но там двигались грузовики, повозки, походные кухни, тягачи. Несколько раз, обрадовавшись, что внизу явно штабные автомобили, садились, но убедившись в своей ошибке, вновь поднимались и летели дальше. Иной раз, заслышав шум мотора самолета, войска открывали по нему огонь, и летчик круто взмывал вверх.
Один из хуторов, возникший внизу, лежал черным квадратом посреди безликой степи. Он казался совершенно вымершим: ни единого огонька, ни единой вспышки. Он-то и привлек внимание Бороданкова.
— Садись! — решительно сказал Бороданков летчику.
Сели невдалеке от хутора. Оставив самолет, Бороданков побежал к строениям. Вскоре он увидел, что навстречу бегут несколько бойцов. Винтовки наперевес. Кричат:
— Стой! Стой! Кто идет?
Капитан предъявил документы. Бороданкову повезло: его самолет сделал посадку в том самом населенном пункте, где сейчас находился командующий Южным фронтом.
Генерал Малиновский вскрыл пакет, развернул карту, что-то начертил на ней, сделал на полях пометки, вырвал из блокнота листок, быстро написал несколько фраз и, собрав документы, вызвал своего адъютанта:
— Законвертуйте это и подготовьте для офицера связи командировочное предписание в штаб Северо-Кавказского фронта. Расскажите, как его найти.
А Бороданкову сказал:
— Добирайтесь как можно быстрее!
Уже светало. Занималась утренняя заря. Лететь было далеко. Хутор, названный адъютантом, находился в самом нижнем углу карты, едва уместившейся в планшете летчика. Было непонятно, почему донесение, предназначенное для генерала Малиновского, нужно теперь доставить командующему соседним Северо-Кавказским фронтом?
Лишь впоследствии Бороданкову стало известно, что 28 июля 1942 года последовал приказ Ставки объединить войска Южного и Северо-Кавказского фронтов. Потеря связи подвижной группы гвардейских минометных частей со штабом фронта совпала с реорганизацией руководства войсками. К тому же обстановка на фронте оставалась до предела напряженной; все войска и штабы находились в движении.
Освещенная утренним солнцем степь лежала внизу бескрайней равниной, разрисованной зеленью редких садов, белыми квадратами мазанок, золотистыми полотнами несжатой пшеницы, черными нитями дорог. Вдруг в лучах солнца появился вражеский истребитель. Летчик его не заметил. Сквозь гул мотора Бороданков расслышал пулеметную дробь. Впереди полыхнуло пламя. Глазам стало больно; кожаный шлем показался раскаленной жаровней, обожгло грудь и руки. Самолет круто накренился. Бороданков открыл глаза и увидел, что в самолете он один…
