В течение получаса батарея Бериашвили почти не смолкала. Она вела огонь по Красному Крыму, изнуряя противника и мешая ему сосредоточиться.
Около 17 часов на фронте в районе Красного Крыма вдруг наступила тишина. Смолк гул танков; не появлялись больше вражеские самолеты. Противник, очевидно, решил подтянуть силы для решающего броска к Ростову.
Москвин приказал Бериашвили прекратить огонь, но оставаться на месте. Сам поехал к двум другим батареям, расположившимся полтора — два километра южнее противотанкового рва.
Вечерело. В батареях Павлюка и Сбоева командир дивизиона увидел знакомую картину. Гвардейцы, обнажившись по пояс, рыли аппарели для боевых машин и ровики для боеприпасов. Блестели на солнце заступы, с хрустом врезались они в высохшую, твердую, как камень, землю.
Позади, в нескольких километрах, виднелся Ростов. Он был в дыму пожаров. Немецкие самолеты продолжали бомбить жилые кварталы, переправы через Дон и войска, скапливавшиеся вдоль берега… Здесь же, севернее Ростова, стало заметно стихать. Прошли главные силы отступающих войск. Окопались, заняли оборону наши части прикрытия. Обойдя позиции гвардейцев, залегли бойцы, вооруженные противотанковыми ружьями. Туда же на север прошли и две зенитные батареи, которые тоже получили приказ быть готовыми к борьбе станками…
Приближались решающие часы сражения за Ростов.
Около 19 часов к Москвину приехал офицер связи из штаба артиллерии 56-й армии и передал приказ: в случае прорыва немецких танков действовать по своему усмотрению, при необходимости отойти за Дон.
Стало темнеть. Москвин занял наблюдательный пункт, оборудованный на высотке, проверил радиосвязь с Бериашвили и разведчиками, находившимися впереди.
— Доложите обстановку! — приказал командир дивизиона младшему политруку Абызову.
— Немцы подтягивают танки, — отозвался командир группы разведки. — Слышу нарастающий гул.
— Ясно. Через десять минут доложите снова.
Но еще раньше этого срока в наушниках послышался голос младшего политрука Абызова.
— Танки подходят к моему ПНП… Ориентируйтесь!
Москвин запросил Бериашвили:
— А что вам видно?
— Идут, дьяволы! — выругался Дидико. — Идут, как на параде! Развернутым строем, весь горизонт закрыли.
— Сколько их?
Разгоряченный Дидико на время потерял самообладание:
— Товарищ гвардии капитан-лейтенант, да что вы меня допытываете? Давайте команду!
Командир дивизиона по голосу в радионаушниках понял подлинное настроение Бериашвили. Он мягко сказал:
