Фиалы, матушки Натана, простирается выше звезд и дальше горизонта. И не позднее сегодняшнего вечера, Кайрин придется тяжко. Хуже нет удовлетворять чужое любопытство и мило улыбаться.
Улица Симодариев достаточно опрятна. Ростовщики не поскупились на благоустройство, упрятав сточную канаву под мостовую. Отсюда и вони меньше и мух. Возле дверей одной из лавочек ей поясно кланяется владелец. Балинт. Хитрец из хитрецов! Определенно что-то затевает вот и выполз продемонстрировать свою любезность. То, что затевает ей известно доподлинно. Нажиться за счет казны на поставках зерна. Поставщики уже определены, но ведь можно замолвить за него словечко. От того и кланяется низко, мошенник.
Кабриолет беспрепятственно поворачивает на Эшафотную площадь. Сегодня никого не казнят. Висельник украшает перекладину уже третий день. От жары он распух и синюшен. Стражник держится в сторонке, но бдителен. Оно и понятно, глазом моргнуть не успеешь, утянут веревку. Веревка висельника первый талисман картежников и воров. Хорошо если веревку. Бывало, мошонку у мертвяка отрежут. Дескать, семя познавшего смерть, смерть отпугивает. В эликсирах молодости первый ингредиент. А вот гиппокласта — волчья яма с кольями полным полнешенька. Третьего дня цыган за колдовство, ворожбу и сглаз казнили. Почему в яму на колья? Так известно, чтобы ночью в зверя, волка или пса бешенного, не перекинулись. Осиновый кол против оборотников вернее верного. Лучше серебряной стрелы!
Площадь Ста Кравватин[52] не самая большая в столицы. Когда то ее значительно урезали, позволив монастырю Святого Дуайна перенести ограду на два шага. Где два там и пять, а то и все семь. С другой стороны построили новый странноприимный дом. Дом вышел на славу, но стеснил торговые ряды. И раньше тесно было, а теперь и вовсе один на одном. Среди лавок, лавочек и лавчушек скромно затесался трактир, Святые Путники». Здание старой постройки, в три этажа, верхний под самой остроконечной крышей с трубой. На трубе флюгер — вереница путников. Отсюда и название.
Кабриолет остановился, Кайрин легко сошла с подножки. На входе протянула слуге, крупному парню в цветастом теристре[53], солид. Простой смертный, вздумай он сюда сунуться, отступится, откуда такие деньги! Благородный без надобности тоже не полезет, понапрасну тратиться не станет. Сюда идут кто хочет в тиши и спокойствии, вдалеке от нескромных глаз и чутких ушей, перемолвиться словцом с нужным человеком. О чем говорить-договариваться будут, то их дело.
