Брел, сворачивая в проходные дворы. Миновал перекресток. Один. Второй. Пересек скверик, где пьянчужки приветливо пригласили его разделить бутылку мутного портвейна. Он отказался. И только пройдя шагов десять, пожалел. Зря.
Улочку запрудили машины под стать той, что катала пацанов. Из расположенного в подвале бара лилась песня. Лепс допел о рюмке водки на столе. Потом пауза. Добрый знак. Музыки, да еще на всю ивановскую, Костас не любил. Он спустился по ступеням к входу.
Его встретил едкий запах курицы с чесноком и пригоревшей картошки. В подвальчике гуляли день рождение.
− У нас закрыто, − негостеприимно предупредила его девушка-бармен. Красные щечки и легкий запашок спиртного выдавали её участие в празднике.
− Водки налей, − потребовал Костас. Ему нет дела до тех, кто тут отдыхает. Ему нужно выпить. Влить в организм сотку и все, можно идти дальше, поджидая пока товарищи из уголовки удосужатся его найти. Сам не пойдет, не приучен сдаваться.
− Э, слушай! Вали отсюда! — голос тягуч от выпитого.
Костас повернулся. К нему подходили двое. Лысый под бритву парень, с золотой цепью на шее, из-под золота проглядывает вторая, наколотая, и смуглый в кожаной жилетке.
− Давай комиссар, проваливай, − нагло пер на него бритоголовый. — Тут только свои. Мусарня пятью кварталами дальше.
Шутка парню понравилась и он расплылся в улыбке. Золотые фиксы прямо как орденские планки, все высшей пробы.
Смуглый не шел, крался. Носатый, черные вьющиеся волосы, глубоко посаженные глаза. Кавказец.
Костас глянул на красочный плакат над столом. Хеппи бездей! Глухо пальнуло шампанское. Сидящие оживились, разливая в бокалы и накладывая еду по тарелкам. Действительно, свои. Парни как под копирку в золоте и бритоголовые, девки расфуфыренные, черненькие и блондинки. Свои, одним словом.
К установленному пилону выпрыгнула стриптизерша. Кружева и тряпочки взметнулись, открывая ягодицы. Ловко зацепившись за шест, она вытянула ногу вверх, демонстрируя гибкость. Но гибкость что? Гибкость так! Отсутствие нижнего белья это да!
Стриптизерша, повиснув на пилоне, высокохудожественно развела ноги. Очень эротично! Эпилировано и умащено.
− Хе-хе-хе! Пожрать дай! — крикнули ей.
За столом веселье через край, что шампанское из бутылки.
− Поглазел и вали! − осклабился бритоголовый.
− Да, двинь ты ему, Бурый! — крикнули из-за стола.
Двинул Костас. В солнечное сплетение. Бурый согнулся. Костас толкнул парня и тот шлепнулся на задницу. Барменша тихо пискнула.
