Планк выплеснул из кружки разбавленное пойло. Пускай Руджери или кто там, сам его дует. Из тайком принесенного меха налил себе в кружку.
− Кому? — тихо спросил птох, поглядывая через плечо.
За соседним столом завистливо поглядели — отчаянные вы парни. А ну как дело плетьми обернется? Нынешний портарий Сугас не лучше прежнего. Скор на зуботычины. А чего не двинуть? Морда шире плеч, плечи в два локтя, кулак с ведро!
Дьюб толкнул свою кружку.
− Давай! Раз живем, раз помираем!
Ему последовали остальные.
− А ты чего? − покосился на Костаса Резел. У латника вместо глаза выцветшая тряпица повязана и вся морда шрамами исполосована. В Пуште боевой плетью попали. Вся красота в рваную полоску и глаз вон!
− Желания нет, − ответил Костас.
Он, конечно, не прочь кровь согреть. Да где там! Глоток до кишок не докатится, в воду обратится.
− Больше достанется, − не настаивал Планк, наливая по-новому. Мех небольшой, на втором кругу совсем сплющился. Третьего разлива хватило только хозяину и Дьюбу.
− Ну, теперь и пожрать не грех, − подвинул миску Планк.
Выпить выпили, а вот каши поесть нет. Не успели ложки ко рту поднести и на тебе! начался штурм. Под понукание и ругань декархов вернулись на стену. Планк на ходу крыл трехсложным матом и начальство за пустое беспокойство и нападавших за несвоевременный обстрел.
− Чего тут делать? — возмущался Планк. — Камни ловить? Когда еще на стену пойдут!
Его правда. Керны еще только группировались, готовясь к атаке.
− Смотри-смотри! — толкнул его в бок Дьюб. — Спафарии!
Тяжеловооруженные мечники строились отдельно. Кирасы блестят, на шлемах султаны. Алое перо морской цапли. Специально надели!
Планк приумолк. Набычившись, поправил шлем, чуть распустил поясной ремень.
− Похоже, шутки кончились, − буркнул он и поглядел на Берта. У того тряслась нижняя челюсть. Скрывая перед подчиненными страх, декарх начал бегать, смотреть во все стороны, придираться. Тот не там стоит, у того меч не чищен, у третьего бригандина коротковата.
Баллисты Венсона заработали в полную мощь, швыряя каменные ядра в стену. Иногда прилетало и глиняные, начиненные железными гвоздями и стальными обрезками. От удара металл разлетался в стороны, нанося пусть не глубокие, но чувствительные раны. Таким вот зарядом Урту глаза и выхлестнуло. Птох заблажил во всю глотку. Стоявший рядом с ним Дьюб без слов перекинул раненого через стену.
− Чего мучиться? На ощупь хорошо к бабе, а жить?
Никто его не осудил.
