− Говори, я предам.
− Нет, только ей.
Очевидно, закон действительно требовал непременного присутствия хозяйки замка, потому несмотря на заверения капитана, Эйрис ди Бортэ пришла в сопровождении щитоносца и пажа. Щитоносец выставил на показ гербовый щит. Видимо для такого случая его подновили. Краска свежая, железо отдраено. Паж больше напоминал девчонку. Ножки пухленькие, попка кругленькая, томный и плавный. Как спросонья.
− Ваша милость изволит меня слышать? — надрывался рейнх на всю округу.
Та кивнула. Злясь, она походила на кошку. Сейчас зашипит и когти выпустит!
− Я весь в ожидании, когда вы скинете мне свой строфиум, − Венсон почтительно склонился прижав руку к сердцу.
− Ваши ожидания напрасны, − последовал отказ фрайхи. От гнева губы Эйрис сжались в тонкую линию.
− Зря, − покачал головой Венсон. — Осада это тяжкое испытание.
− Тяготы войны ничто по сравнению с тяготами вашего общества.
− Обещаю быть примерным супругом и обременять вас лишь вынашиванием наших совместных детей.
Рейнх показал три пальца на левой руки, потом, спохватившись, показал три на правой. Вкупе получилось шесть.
Фрайха Эйрис не посчитала возможным продолжать. Щитоносец ударил в щит кинжалом.
− Завтра я приду снова! — пообещал Венсон.
− Можете приходить, пока не надоест.
Со стены пустили стрелу. Далеко в сторону.
Венсон сильно отказу не огорчился. Война продолжалась.
Руджери проводив Эйрис, проверил людей на постах. Каждому декарху дал указания. Смотреть во все глаза, слушать во все уши. Дойдя до площадки подозвал Берта.
− Этого отправь в арсенал, − Руджери указал на Костаса. — Пусть подыщет, чем прикрыться. Без него покойников хватит.
Капитан недовольно зыркнул на вольно сидевшего Планка. Птох беззаботно болтал ногой.
− Давай, вали! — бурчал на Костаса Берт. — И поторапливайся! Вдруг штурм начнут. И не рассуждай! Сказано, делай!
Впрочем Костас и не собирался что либо говорить или спорить. Берт при помощи слов, добрая половина из которых отборные матюги, и жестов, объяснил, где находится арсенал.
Костас отправился в серое здание, прилепившееся к донжону. Сухой, натужно кашлявший, карнах неохотно пропустил его в дом.
− По коридору и вниз, − пробурчал он, ступая по пятам.
Откуда-то из сумрака лестницы вынырнула знакомая девица.
− Я провожу, − хохотнула она.
− Своих дел мало, мокрощелая? — прикрикнул на нее страж, но той у же и след простыл.
Костас прошел по сумрачному пустому коридору, в конце идущему в наклон к лестничной площадке. Лестница на спуске медленно сворачивалась в спираль. Редкие факелы давали неверный свет, нещадно чадили и стреляли искрами.
