«В основании естественного предпочтения духовных благ телесным лежит свойство духа, как силы самосознания и самоопределения, по существу своему несравненно превышающей все материальное». [261] В силу указанных свойств и бесспорных преимуществ духа, ему естественно быть «разумной властью по отношении ко всему безличному или материальному», [262] тогда как обратное прямо противоестественно.
«Добродетели человека, созданные в нем его силой самоопределения, в силу первого требования нравственного закона, могут быть названы аскетическими в обширном смысле этого слова; так как источник их: власть над материальным и над всеми психическими образованиями, возникающими отвне, независимо от свободы человека, есть постоянное самосознание и самоопределение духа, его развитие и проявление в материи, есть непрестанный труд и в этом смысле подвиг (ἄσχησις)». [263]
Таким образом, «в основании всех аскетических благ или добродетелей лежит одна основная потребность — развитие личного духа, как власти над всем материальным». [264] Уже из сказанного можно заключить, что «все аскетические добродетели, вместе взятые, сосредоточиваются в одной, которую можно назвать самоуважением». [265] Равным образом, имея в виду раскрытое понятие об «аскетизме», можно сказать, что Христос был «Личностью, духом, был властью над своими психофизическими состояниями, одним словом, был, так сказать, воплощенной аскетической добродетелью». [266]
Вот основные, наиболее характерные положения о. Протопресвитера, в которых выражена сущность его воззрений на «аскетизм» в первой части его лекций.
При всей бесспорной правильности его рассуждений, некоторое недоумение возбуждает собственно один пункт: слишком резкое, решительное разделение в сфере нравственности начал аскетического и общежительного, причем первое, не смотря на все старания автора придать ему вполне самостоятельное, — по возможности, независимое от второго значение [267] и содержание, оказывается все же, в заключение, принципом формальным, а не реальным.
В действительности нет нужды аскетические добродетели рассматривать «в отличие» от другого начала — нравственности, а правильнее, придав «аскетизму» чисто формальное значение, признавать его обязательность в области проявлений всей вообще нравственной человеческой жизни, как необходимое средство достижения нравственного совершенства.
В самом деле, в первой части о. Протопресвитер понимает «аскетизм» вообще как «
