части имеет смысл более узкий и специальный, обозначая собственно только господство духа над низшими сторонами человеческой природы — материальной и психической, — тогда как во
второй части «аскетизм» понимается и представляется, как единый, целостный принцип, основное движущее начало и существенное, господствующее направление жизни христианина возрожденного, — имеющее в виду достижение, при содействии благодати, нравственного христианского совершенства, уподобления Христу.
Таким образом, в рассуждениях о. И. Л. Янышева об «аскетизме» замечается как бы некоторая несогласованность, объясняемая, впрочем, основательными соображениями, [253] преимущественно методологического свойства, но в общем, по существу, в подлинном своем виде и окончательном результате, точка зрения о. Протопресвитера обнаруживает замечательную, поистине редкую и, без всякого преувеличения, выдающуюся глубину его богословской проницательности, живое проникновение в самую сущность дела, которую он понимает правильно и выражает типично ярко, отчетливо и рельефно — определенно.
Вот почему воззрения достопочтеннейшего автора служат для нас и надежной точкой отправления и авторитетным подтверждением правильности избранной нами основной точки зрения на «аскетизм». В первой части, устанавливая нормативные основы «нравственности вообще», о. Протопресвитер строго различает «два основные требования нравственного закона», [254] «две сферы, в которых развивается и удовлетворяется нравственная потребность человека»: [255] «отношения потребностей духовной природы человека к потребностям органической или телесной, с одной стороны; и отношение личности человека к другим разумно-свободным личностям, с другой». [256] «В установлении этих-то двойных отношений и зарождается и проявляется энергия духа, как сила самоопределения». [257]
«Господствуй, как разумно-свободная власть, над телесными потребностями природы твоей, а через тело — и над внешней природой, т. е. обладай и пользуйся ими, а через то совершенствуй непрестанно духовные силы твои, — вот первое требование нравственного закона». [258] В основании этого требования лежат непосредственные данные человеческого самосознания: «предпочтение духовных потребностей чувственным в человеке, сознающем различие между теми и другими», [259] обязательно заявляет о себе в сфере самосознания человека и именно в форме «независимого от воли человека влечения к предпочтению духовных потребностей телесным».
