Не можем не заметить также, что самый термин «самособранности» заимствуется г. Пономаревым не из писаний аскетов IV века, где его, если не ошибаемся, в буквальной точности совсем найти невозможно, а собственно из преосв. Феофана, [951] который, в свою очередь, берет его из произведений аскетов гораздо позднейшей эпохи. [952]
Еще важнее и существеннее для характеристики христианского аскетизма выяснение понятия молитвы. У г. Пономарева это понятие раскрыто, по нашему мнению, недостаточно, обще и мало характерно. В основу рассмотрения и различения видов молитвы взято содержание молитвы просительной, благодарственной и хвалебной, [953] оцениваемых с религиозно-нравственной точки зрения неодинаково, в обычном смысле. [954] Психологическая сторона молитвы почти не раскрывается, если не считать следующих строк: «…в состоянии молитвы при всецелом сохранении сознания, владычественный ум, мысленно переносясь из сферы земных условий бытия, старается не только предносить сознанию свое нравственное состояние в сравнении с идеалом Христом, но еще входит в сношение с Божеством»; [955] таким образом, молитва представляет из себя высшее выражение самособранности, когда дух человека мало того, что старается совершенно отсекать от своего существа начала, не соответствующие понятию всесвятости божественной и, следовательно, препятствующей общению с Богом, но когда он пытается еще свое доброе «я» поставить в соотношение с высшим не «я», свою личность с Личностью Божественной. [956] Ограничиться приведенными рассуждениями совершенно невозможно.
В аскетической письменности раскрытие сущности и условий молитвы занимает одно из видных, центральных мест, так как молитва является специальным занятием аскета: она, так сказать, барометр его духовной жизни. Отсюда свойства и характеристические подробности психологического содержания молитвенного состояния определяют и общее содержание, и существенное направление, и даже весьма многие частные особенности собственно подвижнической жизни. И это тем более, что вопрос, какие именно предваряющие и сопутствующие условия и психологические особенности молитвенного подвига, — в теоретике и практике восточного аскетизма решался не одинаково, а различно. В данном случае особенно важное значение имело бы раскрытие учения об экстазе в молитве, как высшей, идеальной ступени молитвенного созерцания. По учению некоторых аскетов, «экстатическая» молитва характеризуется иногда потерей самообладания, свободы и даже сознания, что́ не согласно с вышеприведенным утверждением г. Пономарева.
