Совсем, строго говоря, охамелое поколение, если мальчишек иметь в виду. Ему даже в голову не пришло самому первому к девушке подойти, нет — «Семен, поди сюда!» И, что характерно, я подхожу к нему, будто так и надо.
— Семен, — говорит Вадька, — на, снеси к себе пистолет стартовый, я на речку с ребятами подскочу, не потерять бы, а мне в субботу массовый кросс проводить. А потом я за ним забегу, возьми, ладно? — и сует мне в руки пистолетище огромный и черный.
— А он заряженный? — спрашиваю я со скрытой тревогой.
— А как же! — Вадька едва удерживает на месте свой мотоцикл бешеный.
— И стреляет? — интересуюсь я небрежненько и держу пистолет подальше от себя: мало ли что!
— Обязательно! — И в глазах у него уже мелькает то безответственное выражение, при котором от ребят надо держаться подальше.
— Ладно… — говорю я неопределенно, но Вадька выхватил у меня пистолет да как шарахнет из него, у меня даже слов нет, чтоб сказать, как я перетрухнула, а уж девчонки вокруг, те просто завизжали, заахали, кинулись в стороны от ужаса, а Вадька сунул мне обратно в руки пистоль, я и глазом моргнуть не успела, как все они с диким грохотом укатили в неизвестном направлении на речку купаться.
Стол заказов и вообще весь наш сервис, или, точнее, бытовое обслуживание, в другом корпусе помещается, в административном: продтовары со столом заказов, химчистка, прием и выдача белья, ремонт обуви, дамский зал и так далее. Иду себе туда двором наискосок, на ходу с девчонками мнениями обмениваюсь, новостями свежими.
Дикая популярность у меня, строго говоря, среди молодежи.
В административном — коридор длиннющий, тихий, прохладный, благодать прямо, не то что в производственных корпусах.
В столе заказов — до смены закажи, после смены бери, все уже в целлофан завернуто, забота о человеке, ничего не скажешь, — в столе заказов очередища, шум, толчея. Только и тут у меня блат имеется — Наталья, продавщица.
Подмигнула Натке, на возмущение широких масс — ноль внимания, взяла свои и Зинкины сосиски, по кило каждой, маргарина две пачки столового и пошла себе с достоинством, даже не оборачиваясь на этические замечания.
Я уже за дверь вышла, как Натка, продавщица, меня окликнула:
— Семен! Чуть не забыла! Тут Алинин заказ лежит, она забегала, говорит, у нее генеральная репетиция, вечером концерт общегородской, вот и просила: зайдет Тоня, пусть мой заказ возьмет, занесет в Дом культуры, ей же не трудно.
Ну вот, сплошные поручения!
