Похвала человеческим голосам
Этот зов слышен не только в школах и больницах, он складывается не только из болтовни Девочек с пальчик в классе и всхлипов больных в палате ожидания. Им полнится все пространство. Учителя сами болтают во время педсовета; интерны спорят о своем, пока вещает патрон; солдаты шепчутся, пережидая речь генерала; горожане, собравшись на площади, галдят, заглушая казенную речь, которую обрушивает им на головы мэр, депутат или министр. Назовите, ехидно замечает Девочка с пальчик, хоть одно сборище взрослых, которое не шумело бы, чтобы развлечься.
Трескотня массмедиа и гвалт рекламы, щедро приправленные музоном, тщетно пытаются заглушить навязчивым шумом и усыпить изощренным дурманом эти реальные голоса, а заодно и виртуальные – те, что звучат в блогах и социальных сетях, составляя хор, сравнимый по численности с населением планеты. Впервые в истории становится слышен всеобщий голос. Пространство и время гудят человеческой речью. Несущие ее сети врываются даже в покой деревень, где тишину лишь изредка нарушали сирена и колокол – закон и религия, дети письма. Феномен столь общий, что его и не замечаешь, этот новый гул, смесь выкриков и реплик, частных и публичных, не исчезающих, реальных и виртуальных, этот хаос, заглушаемый моторами и динамиками непоправимо состарившегося общества спектакля, повторяет в большем масштабе цунами, что накрыло классы и аудитории. Или, вернее, сам повторяется в нем уменьшенным.
Не возвещают ли эти детские лепеты, эти немолчные гомоны мира наступление новой эры – второй эры устной речи и вместе с тем небывалой эры виртуального письма? И не поглотят ли ее волны эру страницы, сформировавшую нас? Мне поступь новой вокальной эры, растущей из виртуального, слышится уже давно – как всеобщее требование слова, подобное тому, более частному, что исходит от Девочек с пальчик в школах и университетах, от пациентов в больницах, от трудящихся на предприятиях. Все хотят говорить, все общаются друг с другом в бесчисленных сетях. Эта голосовая ткань под стать Всемирной паутине: они гудят в лад. Вслед за демократией знания, уже воцарившейся там, где старая педагогика исчерпала себя и сменяется новой, нас ждет небывалая демократия в общей политике, которая тоже вскоре заявит о себе. Политическое предложение, сконцентрированное в массмедиа, умирает. Нарастает – и наступает – огромный политический спрос, пусть неспособный еще заявить о себе. Голос вписывался в крохотную клетку бюллетеня, молча и тайком; отныне он шумным потоком разливается по всему пространству. Голос голосует непрерывно.
