Размеренные колебания волн постепенно дали понять Диксону, что он — избранный посланник. Он должен был во всеоружии отправиться в новый мир, свергнуть бога и помочь своему покровителю захватить эти владения.
И тут последовала долгая пауза. Диксон лежал неподвижно, потрясенный силой неизвестного существа. Оно, должно быть, почувствовало растущее сопротивление в его сознании, потому что через некоторое время колебания возобновились. Диксон понимал, что мог отказаться от этого предложения. Однако ему также стало ясно, что, хотя он был свободен и даже мог продолжать путешествие, в случае отказа ему грозила неминуемая смерть, причем очень неприятная.
В пределах досягаемости не было никакой воды, к тому же, группа туарегов в платках прочесывала пустыню в поисках араба, лежащего в куче грязных белых одеяний около яйцеобразного пузыря. Если я не умру от жажды до того, как меня схватят, то умру от их рук гораздо более страшной смертью. Но, конечно, решение только за мной.
Диксон задумчиво переварил эту информацию и заколебался, хотя понимал, что выбора нет. Еще до того, как он наткнулся на большой пузырь, ему стало ясно, что слепое блуждание по пустыне не кончится ничем, кроме медленной смерти. Даже находясь в успокаивающем трансе, он содрогнулся от мысли о туарегах, поскольку видел жертв туарегских пыток, людей, чудом оставшихся в живых после долгих дней мучений.
Диксон выбросил все это из головы. Да, у меня нет выбора.
И постепенно в нем загорелась искорка энтузиазма. Вот это приключение! Хотя в конце пути его ждала смерть, надежда на жизнь еще осталась, и он знал, что если откажется, то не получит даже ее. Согласие уже формировалось в сознании Диксона, но существо, должно быть, поняло это ещё раньше, до того, как решение было принято, поскольку яркое сияние внезапно начало затуманиваться и изменяться. На Диксона нахлынуло смирение, проходящее через тело и поступающее в мозг. И затем его поглотило забвение.
ОН ОЧЕНЬ медленно пришел в себя. Забвение постепенно покидало его сознание. Диксон получил смутное представление о преодоленных барьерах и огромных пространствах, а также каким-то образом ощутил необъяснимую разницу в воздухе, окружающем пузырь, хотя было непонятно, откуда он это узнал. Небольшие колебания проходили по нему, рассеивая затуманенное сознание. Затем в нем размеренным потоком опять начали пульсировать новые знания.
Диксон с существом преодолевали пространства, куда большие, чем он мог себе представить. Мир, куда они направлялись, сейчас как раз находился под ними. Диксон должен был мельком взглянуть на него, так как то, что ему предстояло увидеть, было настолько чуждо, что даже сквозь защитную поверхность светового пузыря он не смог бы долго смотреть на это нечто.
