Она посмотрела на него испуганными глазами, и Диксон впервые услышал ее чарующий голос:
— О, ты… Ты все-таки прибыл… Как ты сюда попал?
Ему почему-то подумалось, что прекрасная незнакомка изо всех сил старается не верить в то, что всей душой хочет считать правдой.
Диксон оставил ее вопрос без ответа. Он беспомощно оглянулся, посмотрев на голубое безоблачное небо, на возвышающийся позади девушки огромный столб с горящим на его вершине белым пламенем. Он задержал на нем свой взгляд, и незнакомка, должно быть, подумала, что получила ответ на свой вопрос. В ту же секунду у девушки перехватило дыхание, и она, всхлипнув, упала на колени прямо перед Диксоном. Несмотря на сковывающее ее стальное платье, движения незнакомки были чрезвычайно грациозными, а солнечные лучи подсветили очертания ее стройного нежного тела и заиграли бликами на закрывших лицо локонах.
— Я так и знала! Я знала! — ахнула девушка. — Я знала, что мой бог пошлет тебя! О, хвала великому Илю за спустившегося с небес посланника!
Диксон с беспокойством посмотрел на склонившуюся перед ним черноволосую девушку. Если она поверит, что он посланник бога, это значительно упростит его миссию. И все же он не испытывал никаких угрызений совести при мысли о свержении бога этого совершенно безумного, населенного извивающимися чудовищами мира, но появление девушки каким-то образом спутало все карты. Она…
— Я верховная жрица нашего бога, — пробормотала она, словно ответив на немой вопрос. — Я отдала мое сердце Илю уже много лет назад, и только он знает, как горячо я молилась ниспослать нам чудо! Такой чести хватит, чтобы… чтобы…
Внезапно нежный голос превратился в неистовые рыдания, как будто девушка не могла вынести всей силы обрушившейся на нее божественной благодати.
Диксон наклонился, взял незнакомку за подбородок и посмотрел на нее. Голубые глаза блестели от слез, а красные губы подергивались от еле сдерживаемых рыданий. Девушка взглянула на него с таким благоговением и обожанием, что Диксон внезапно понял, — ему не нужно никакое поклонение, потому как полный уважения и преклонения взгляд лишь рассердил его. Он хотел… Ну, он хотел, чтобы незнакомка увидела в нем обыкновенного мужчину, а не божественного посланника. Он так хотел этого…
Затем Диксоном овладело пьянящее безумие, — и он потерял голову. Диксон наклонился и прижался губами к дрожащим красным губам девушки, и на краткое мгновение весь этот странный мир закружился в танце, уступив место никогда прежде невиданному наслаждению.
