Потому что, когда он дает тебе знак, надо идти. Спасения не будет. Он чует твой страх, как запекшуюся кровь на песке. Когда он заговорит, ты должен ответить. Лицо его всегда в тени, и это к счастью, ибо если он откинет свой капюшон, так, чтобы ты увидел черты его в лунном свете, несомненная смерть ждет тебя. Если ты убежишь от него, он не прекратит погони, пока не поставит тебя перед собой. Он будет проникать в твои сны, обитать в дневных тенях, в вечернем сумраке и полуночном мраке и в той серой полоске, что предвещает явление зари. И всякий раз, когда ты оглянешься, он будет ждать за твоей спиной.
Служба этого свирепого существа заключается в управлении музыкой Азатота, ибо он суть очи и язык безмозглого бога, и более того: он есть ум и сердце Азатота. По своей природе он обязан исполнять неосознанные помышления Азатота, и он занят этим делом, однако занят со злобой, поелику ненавидит свое подчинение Азатоту и мечтает убить божественного идиота, чтобы отобрать у него власть. Несмотря на свою огромную премудрость, Ньярлатотеп не понимает того, что музыка творения и регулирующий ее разум не могут сосуществовать. Гармонии, истекающие из флейты Азатота, проливаются из хаотического источника. Их никогда не породит разум, ограниченный страстями и ненавистью.
С начала времен Ньярлатотеп бродил по пескам Аравии, размышляя над собственной думой, столь же далекой от мыслей людей, как далеки от них планеты, обитающие на своих хрустальных сферах. Люди называют его Смертью, ибо мимолетное движение его руки превращает их в черный пепел и пыль, унесенную ночным ветром. Его проще призвать, чем любого из остальных Древних, он же и самый опасный из них. Обещания его и посулы лживы во всем, и любой договор с ним кончается предательством и скорбью. Мы для него все равно что мухи, на которых не обращают внимания, даже в том случае, если заметят, которых давят небрежным движением. Не призывайте его! Нехорошо, если этот Древний заметит вас.
Дональд Тайсон
