Откуда он взялся? Гадать и раздумывать не было сил. Я ударил его ногой, но сразу же почувствовал, что это сон… что никакого клоуна на велосипеде передо мной нет, что я все еще стою в зале ожидания, прислонясь к нечистой квадратной колонне.
Двери открылись, и из них вышел какой-то итальянец с огромным чемоданом. Вокруг его жилистой небритой шеи был обмотан длинный шарф с желтыми квадратами. На костлявом пальце сверкал перстень с розовым топазом, величиной с куриное яйцо. Наверное художник, музыкант, режиссер или какой-нибудь другой шут гороховый…
Все европейские бездельники с претензиями едут и едут зачем-то в Берлин. Надеются тут вволю потусоваться, обкуриться, обколоться и при оказии содрать с до сих пор комплексующих фрицев деньгу. И многим это удается. Мне не жалко, деньги не мои… а немцы… сколько их ни обманывали всевозможные проходимцы со всего мира — а они и дальше принимают… и платят, платят… Такой уж это народ, или на цугундер, или в ресторан. Или эсэсовцы, или лакеи.
Когда двери открылись, чтобы пропустить итальянца, я увидел моего китайца… в сопровождении двух полицейских. Его вели куда-то… Обыск? Неужели нашли?
Придется наверное тут весь день проторчать.
Действительность в который раз меня обманула. Му вышел через четверть часа. Вспотевший, взволнованный, но, как он выразился, «без потерь».
Узнал меня сразу (мы виделись два раза при схожих обстоятельствах). Отвел в уголок. Опасливо огляделся. Ловко достал из глубины чемодана шкатулку, отдал мне и прошептал: Будьте осторожны с этим товаром! Горячая штучка. Может и убить…
Вежливо поклонился и исчез.
Я положил шкатулку в сумку и потопал к эс-бану. Опять вдоль изогнутой стеклянной стены.
По дороге видел, как моего китайца какие-то азиаты затаскивают в бежевый БМВ. Другие уже открыли его чемодан и выбрасывали его содержимое. Цветастые трусы и рубашки, летящие в разные стороны, превратили на несколько мгновений серый пасмурный берлинский день в импрессионистическую картину. Показалась полиция.
Му отбивался, но отступил перед превосходящими силами противника. Последнее, что я видел, были его печальные глаза. Мне показалось, что он даже кивнул мне с заднего сидения машины… осторожно, чтобы не заметили его похитители. Я кивнул ему в ответ… Полиция подоспела как всегда вовремя… бежевое БМВ уже мчалось в облаке выхлопов и мерцающих радужных капелек по направлению к автобану. Номерные знаки его были залеплены грязью.
На тротуаре валялся изнасилованный чемодан и пестрые азиатские шмотки.
