Утром, едва промыв слипающиеся глаза, я заострённым круглым надфилем проделывал в скорлупе аккуратные отверстия и выдувал содержимое яиц в гранёный стакан. Яиц была огромная куча. Часть яичной массы получалась окрашенной в разные цвета из-за незаметных трещинок в скорлупе, и я с сожалением выливал их в раковину. К счастью, большая часть была нормальной, и я сливал всё в баночки, чтобы в один из дней сделать омлет на завтрак, обед или ужин. Вдруг я вспомнил! Мне в эту ночь ничего не приснилось!
— О-о-о! — разочарованно завыл я.
— Ты чего? — спросила жена.
— Да так… — я чуть помедлил с ответом. — Вчера мне приснился чудесный сон, а сегодня, увы, нет.
— Ну, ты нахал! — хохотнула Наташа. — Хочешь приятный сон по заказу. И кто была она?
— Это была не она, а они, — поправил я.
— Ах ты, мерзкий развратник! Ты у меня под боком занимаешься групповым сексом?
— Да нет! Это было нечто другое, — я вдруг испытал колебания. — Понимаешь… Это был такой странный сон… Но, почти как наяву. Я был как будто другим человеком. Я почти всё знал про него, про его женщин…
— Ты во сне был бабником? — Наташа укладывала пустые скорлупки на широкую сковороду и ставила их в горячую духовку для закрепления рисунка.
— Нет… — я прервал свою речь, вдувая воздух в следующую скорлупку. — Я, то есть он, — мусульманин, у него большой гарем.
— Да-а-а! Твои предки дают о себе знать… И как ты чувствовал себя в роли султана?
— Это был не султан… Космический торговец…
— Ух, ты! Это что-то новенькое. Ты не собираешься, случайно, обзавестись ещё одной женой на стороне?
Я хмыкнул:
— Куда уж мне… на одну зарплату. Да и ту платят не вовремя.
— То-то же, — назидательным тоном сказала жена.
Несколько минут мы молчали. Нагретые яйца протирались тряпочкой, которая впитывала излишек парафина и, заодно, растирала его по краске, делая рисунок водостойким. Пока мы протираем одну партию, в духовке греется другая.
Вдруг Наташа спросила:
— А почему ты говоришь о себе во сне в третьем лице?
— Не знаю… Это был, как будто, я, но, в то же время, не я. Во сне я был им, а сейчас я себя им не чувствую.
— Ага! Так ты ещё хочешь уйти от ответственности? — пошутила жена. — И у тебя было много детей?
Я смолчал, и мы опять работали несколько минут в тишине.
Яйцо одно, яйцо второе, яйцо третье… Красивые, глянцевые, яркие. Воздушно-лёгкие и стеклянно-хрупкие. Вот, наконец, последняя партия.
Наташа опять нарушила молчание.
— Ты имел секс со всем гаремом?
Её, похоже, мой сон нисколько не смущал. Мало ли что снится мужчине.
