«Вы только посмотрите на мое платье», - сказала невеста. "Он испорчен!"
«Ну, это не значит, что тебе это снова понадобится», - ответил жених.
"Дерзкий!" она засмеялась и мягко, игриво ударила его.
«Два счастливых лица, - подумал Герберт. вокруг было не так много других, это точно. Конечно, де Вер Грин не выглядел бы слишком счастливым, когда узнал бы о том, что собирался сделать Герберт.
Вернувшись в Леконфилд-хаус, Герберт попросил не де Вер Грина, а Патрисию Драммонд-Фрэнсис, королеву реестра.
"Герберт!" - воскликнула она, спеша через холл, чтобы поприветствовать его, прежде чем поцеловать его, твердо и влажно, в обе щеки. «Как жизнь в армии? Почему ты больше никогда не возвращаешься и не видишь своих старых друзей? Что ты здесь делаешь?"
Последний, подумал Герберт, был вопросом, в котором Патрисия могла справедливо сделать ударение на любом из пяти задействованных слов.
«Мне нужно взглянуть на одно из ваших файлов», - сказал он.
- Сегодня утром ты тут баловался.
«Новости путешествуют».
«Это как-то связано с этим?»
Герберт кивнул, зная, что Патрисия поймет его нежелание так скоро вернуться в де Вер Грин. Она разделяла мнение Герберта о его бывшем начальнике и знала, что, имея дело с таким человеком, как де Вер Грин, чем больше информации нужно передать до начала битвы, тем лучше.
Патрисия провела Герберта обратно через ворота безопасности в Реестр, где хранились все файлы. Содержимое занимало весь первый этаж с замурованными кирпичом окнами и стальными решетками; и редко кто председательствовал над вотчиной с такой доброжелательной твердостью, как Патриция.
Все ее подчиненные были дочерьми из высшего общества или служебных семей, прямо из родиновских или швейцарских финишеров, со строго трехчастным словарем («да», «правда?» И «кошмар», последнее растянуто на несколько слогов) и небольшими амбициями. за то, чтобы жениться как можно быстрее и удобнее. «Если мне будет скучно, - восклицали они, - я бы предпочел, чтобы господин скучал!» Патрисия
работали с ними как с директрисой и читали их мысли, как если бы они были телепатами.
Будь она мужчиной, она бы уже была генеральным директором; будь она мужчиной, и если бы она тоже была одета в ту роль, то это было. Одеждой Патрисии по умолчанию были старые вельветовые ткани и заплатанные майки, испещренные несколькими комками земли, которые не застряли у нее под ногтями.
Ее истинная натура - грубая прогулка на природе, охота и веселые хоккейные клюшки - компенсировала то, как она держала ее слегка запрокинутую назад, манеры, которые она приняла не из-за каких-либо представлений о превосходстве, но (и Герберту понадобилось много времени, чтобы поработать это наружу), чтобы скрыть зарождение двойного подбородка.
