Герберт не сомневался, что он нарушал правила, приводя ее с собой, но если лучшее, что Метрополитен мог предложить ему из своих собственных ресурсов, был Элкингтон, то, возможно, правила в первую очередь нужно было сломать.
Ханна шла с необычайной уверенностью, намного быстрее и увереннее, чем кто-либо другой, неуверенно шаркая в тумане; единственный человек, для которого туман не изнурял. Одна только Ханна, будучи инвалидом в повседневных условиях, теперь могла оседлать этот странный мир без пауз и беспокойства.
Она схватилась за свою трость большим и тремя внешними пальцами, указав ее вниз по стержню к своим ногам, и провела палкой перед собой, как антенну или луч на экране радара, низко по ее передней части и с каждой стороны, касаясь земли каждый раз. шага впереди стопы, которая собиралась выйти вперед.
Рука, кисть и трость: линии защиты.
Поначалу Герберту было почти страшно не отставать, поскольку он был убежден, что в любой момент они могут натолкнуться на кого-нибудь, идущего встречным путем, или, возможно, на объект еще более непоколебимый, например, на фонарный столб или стену. Затем он взял себя в руки; если маленькая слепая девочка могла идти в таком темпе, то и он.
Единственный раз, когда они пропустили удар, это когда Герберт пытался заговорить. Ханна остановилась, пробормотала что-то, что он принял за напоминание о том, где они были, и повернулась к нему.
«Пожалуйста, - сказала она. «Слепые люди ходят не только ногами, но и головой».
"Мне жаль?"
«Сквозь воздух, который меняется, для меня вращающаяся дверь. Мимо проезжает резкий запах выхлопных газов. Кожа в воздухе, рядом цех по ремонту обуви. Я знаю маршрут, по которому мы идем, но мне нужно сильно сконцентрироваться. Итак, я не могу вас слушать. Каждую секунду я должен вспоминать, как далеко мы зашли и как далеко нам еще осталось. Я знаю, от А до Б у меня уходит несколько минут. Я не могу сделать это быстрее. Стараюсь медленнее, теряюсь. Так что всегда поддерживай одну и ту же скорость ».
После этого они пошли молча.
Они были почти у дверей американского посольства, когда вышел Папворт.
Он находился не более чем в двух-трех ярдах от них, но все равно не видел их, частично из-за тумана, а частично из-за того, что он был сосредоточен на том, куда он шел. Он повернул налево от двери и поехал.
Когда де Вер Грин хотел крикнуть, Герберт зажал рот рукой. «Лучше проследить за Папвортом, - беззвучно говорили его глаза, - и увидеть, что он задумал, чем бородать его здесь и сейчас».
