– Это, – ответил фон Клюге, – совершенно не новость, хотя вашей армии, собственно, в наступление не идти. Когда мы брали месяц на подготовку к наступлению, то были слишком оптимистичны, хотя, в принципе, тут не хватит ни двух, ни трех месяцев. Имперцы в состоянии сделать так, что мы будем вечно готовиться к этому наступлению и никогда не закончим. Я о другом. Хорошая новость заключается в том, что Империя согласна принять нас на службу хоть всех оптом, хоть по одному, и условия этой службы весьма достойны для германских офицеров. Во-первых – нас не заставят сражаться против своих бывших товарищей. Во-вторых – после прохождения испытательного срока всем нам в срок службы будет зачтен стаж, полученный в германской армии, и дано гражданство первого класса. Военные в Империи – весьма уважаемые люди. В-третьих – после выхода в отставку только у нас, бывших офицеров и генералов, будет право занимать руководящие посты в крупных корпорациях. Тотального огосударствления по большевистской схеме не будет, промышленность и банки будут находиться в смешанной частно-государственной собственности. При этом Империя будет стараться контролировать важнейшие предприятия, от мелких и крупных фирм, требуя только соблюдения трудового законодательства да своевременной уплаты налогов. Но мы с вами с этим будем пересекаться мало. И еще одно: в Империи существо, вне зависимости от его расы, считается гражданином, если оно служит государству или уже отслужило хотя бы минимальный срок и было уволено в отставку с пенсией и мундиром. Уволенные с позором гражданами не считаются. Минимальный срок службы для рядовых и унтер-офицеров – десять лет. Офицеры служат дольше – от пятнадцати до двадцати пяти лет. Также возможен почетный выход в отставку по тяжелому ранению. Это касается и врачей, учителей, инженеров и прочих государственных служащих, только у них минимальные сроки службы больше, чем у военных…
Фельдмаршал фон Клюге сделал паузу, чтобы промочить горла водой из графина, а присутствующие закивали: мол, это справедливо. Хоть врачи и учителя тоже очень важные люди, офицеры должны быть главнее.
– Но на этом, – переведя дух, продолжил фельдмаршал, – приятные моменты заканчиваются и начинаются неприятные. И первым из них является то, что все описанное еще нужно заслужить. За просто так никто ничего давать не будет. Если быть честными, то до конца мы не контролируем даже подчиненные нам войска, а наши сторонники в Фатерлянде не организованны и невероятно трусливы. Для спасения своих шкур они предпочтут предательство – и точно так же, как сейчас предают ефрейтора, предадут и нас. Мы просто не в состоянии осуществить настоящий переворот и взять власть в свои руки. Если мы сейчас прикажем развернуть войска и двинуть их на Берлин, то значительная часть солдат и офицеров откажутся нам подчиниться, в результате чего начнется междоусобная война. Но и оставлять все как есть, тоже немыслимо. Тогда имперские пришельцы, которые во всем заодно с большевиками, разломают Германию прямо вместе с нами, ибо сопротивление им бесполезно.
