В-четвертых, ощущения, производимые машиной, с трудом поддаются описанию по той причине, что ощущения эти чужды для самого пациента. Отчасти они описываются как внешние электрические, магнитные, воздушные потоки.
В-пятых, машина влияния может порождать кожные заболевания типа сыпи или фурункулов. Машина портит тело, повреждает телесную поверхность, разрушает оболочку. Как будто процесс экстериоризации тела не проходит для поверхности безболезненно.
Конструкция аппарата влияния обусловлена мыслью о преследовании. Так считает Тауск. Вначале мысль – затем обслуживающий ее мыслительный аппарат. Мыслительный аппарат нужен для того, как говорит У Р. Бион, чтобы совладать с мыслью. Такова причинность аппаратостроения.
27. Имманентная причинность ведет к преследованию
Зачем нужна эта машина влияния? Понятно, чтобы влиять, контролировать, преследовать. Преследуют, конечно же, враги. Например, таким врагом может стать лечащий врач. Врач – враг, и это хорошо известно по машине переноса Даниэля Пауля Шребера – Пауля Флексига. Интересно, что преследователи во всех известных Тауску случаях – мужского пола. Тауск – один из преследователей, так как он «тоже подвержен воздействию этого аппарата»[163]. Машина влияния Наталии А. – ее экстериоризация, но обслуживают ее мужчины. Так, гендерное распределение как эффект эдипализации сохраняется, несмотря на то, что машина – шизоаналитическая, несмотря на то, что ее проекция – паранойяльно-нарциссическая.
Врачи могут преследовать больную, пользуясь прикрепленными к кровати невидимыми проводами. Как только она оказывается на кровати, тут-то и начинается влияние. Хоть не ложись! И хотя преследование возможно и без машины, о чем свидетельствует ряд пациентов, всё же именно машина позволяет лучше почувствовать воздействие чужой силы, чужой воли. Действие машины вводит причинность. Машина не заводится без причины.
Создание машины влияния коренится «в имманентной человеку потребности в каузальности» (immanenten Kausalitätsbedürfnis)[164]. Как отмечал Фрейд, человеку лучше какая угодно причина, чем никакой, лучше хоть какое-нибудь объяснение мира, события, состояния, чем никакого. Именно жесткая причинность и позволяет говорить о паранойе. Возможно, паранойю можно понять, помимо прочего, и как явление Причины, восполняющей причинностью нехватку в Другом.
В одном случае преследование осуществляется с помощью машины, в другом – без, но помимо влияния остается еще одна общая черта. Практически все пациенты сообщают Тауску о том, что переживают внутренние
